Маленькие и злые - страница 9
Девушка в розовом спортивном костюме просеменила мимо закутка, где он хоронился.
Сколько вкусного жира…
Зенон облизался.
«Рано…» — одернул он себя.
На втором этаже симпатичного коттеджа отворились ставни, и мальчик лет десяти произнес имя…
Зенон зашипел и прикрыл ладонями уши.
Он помнил это имя: одно из прозвищ еврейского бога.
Пять ночей подряд ему пересказывал истории лживой книги плененный грек. Братья Зенона разрубили грека на части чеканами и ели сырым, хохоча. Требуха ученого мужа была на вкус такой же, как и требуха росичей.
Ненависть вскипала в желтых глазах. Зенону хотелось отведать жаркое из бога, чье имя повторял мальчишка.
Живот урчал, будто не переваривались в нем пять куриц.
— Съем тебя, змееныш! Съем!
Озираясь, Зенон перебрался через дорогу и юркнул между штакетинами.
В дверях дома была проделана дыра, чуть выше уровня пола. Он легко протиснулся в нее и оказался посреди темного коридора.
Слух улавливал голоса.
— Компания «Microsoft» презентовала свой смартфон… Китай проводит исследования для будущей марсианской программы…
Зенон забился под антикварный стул, замер. Нужно подождать, пока мужчины уснут…
— Программисты разработали уникальную технологию 4D-печати… Телепортация воплотится в реальность до конца этого века… Мир на пороге десятилетия холодных зим…
«Хорошо», — подумал Зенон.
Голоса прервались — резко, на полуслове. Задребезжала отвратительная трель, чей источник находился прямо над темечком Зенона.
— Бегу. — Молодая женщина подошла к антикварному стулу, заказанному на «Амазоне» по хорошей цене. Стул служил подставкой для телефона. Она сняла трубку.
— Почему не на мобильный звонишь? Деньги закончились? Это расшифровывается как «пропил», дружочек мой. Я не повышаю тон. Занималась на беговой дорожке. Да, прекрасно. А у тебя? Впрочем, мне плевать. Я не намерена выслушивать твое нытье. Я нормально разговариваю. Илюша? Илюша в порядке. Нет, не скучает. Мужчина в доме? Ты, что ли?
Женщина наклонилась, чтобы оценить педикюр. В нос ударил запах болота и парного молока. Женщина поморщилась.
— Ты мне мешаешь. Ага. Правильно говорить «позвонишь», милый мой. Аривидерчи.
Она повесила трубку, присела на корточки. Посмотрела под стул. Паркет был мокрым, словно на нем…
«Извивались сплетенные хвостами черви», — подумала женщина.
И удивилась. Мысль была для нее нетипичной, точно кто-то внушил ей гадкий образ. При чем тут черви?
«Это все от холестерина», — вздохнула она. По потолку над ее головой пролезло влажное существо.
— Мам, кто звонил?
— Ошиблись номером.
— Неправда!
Женщина скрестила на груди руки. Отчеканила:
— Молодой человек! Вам давно пора спать! Марш в свою комнату! И никаких комиксов на ночь!
Зенон провожал женщину холодным взглядом.
«Спите, — усмехнулся он, — Спите все…»
Мужчины покинули просторный зал, но в плоском камне безмолвно кривлялись призраки.
«Ведьма умеет приучать духов, — догадался Зенон, — лишать их голоса и держать прикованными к стене».
Хитрое колдовство его воодушевило. Если ворожеи, не таясь, живут в роскошных хоромах, значит, Византии больше нет.
Но на всякий случай он обогнул светлицу так, чтобы тень призрачного камня не поранила нежную плоть.
Ни икон в кутах, ни крестов…
Зенон потер руки.
Он спрятался за полатями и просидел час, изнывая от растущего голода. В доме было тихо. Мертвенный огонь потух, и духи покинули черную плиту. Зенон на четвереньках пополз по лестнице. Когти стучали о паркет в такт бормочущему чреву.
Мягкий свет лился из неплотно прикрытых дверей. Детского запаха Зенон не учуял, но все равно заглянул в комнату. Обнаженная женщина стояла у зеркала, расчесывая длинные волосы. Настольная лампа озаряла ее упругие ягодицы и смуглые стройные ноги.
Совершенство женского тела поразило Зенона, а ведь он имел многих девиц. Разве что Марена, богиня мертвых, явившаяся к нему во сне после употребления специального снадобья, могла сравниться красотой с хозяйкой хором.
Зенон смял в пятерне вялый хвостик под своим животом. Когда он съест мальчика, окрепнут не только кости. Он вернется к ворожее, обязательно вернется.
Чем ближе подбирался Зенон к комнате в конце коридора, тем громче ныл его желудок. Аромат вкусного нежного мяса щекотал ноздри, и он позабыл про женщину. Голод затуманивал мозг.