Маленькие ошибки больших девочек - страница 58

Его не поймали — он остается совершенной загадкой. Зато твое лицо появляется во всех выпусках вечерних новостей. Репортеры пасутся у вашего дома, незнакомые люди стучатся в дверь в любое время дня и ночи. Твой отец покупает пистолет «Дерринджер» тридцать восьмого калибра с перламутровой ручкой. Большую часть времени ты проводишь дома, сидя на полу в ванной. Тебе не нравится выходить из дома. Мама приводит домой кризисного психолога, приятную женщину, чья речь становится неожиданно громкой, стоит ей только открыть рот. Ты не слышишь ее. Ты и себя не слышишь.

Несколько месяцев спустя психолог убеждает тебя выйти из дома и сходить на занятие по кикбоксингу. Это настоящая схватка, где можно сломать лодыжки, где руки в перчатках начинают кровоточить, а не какое-то дурацкое занятие по самообороне для женщин. Это серьезное восточное боевое искусство. Ты соглашаешься пойти, сначала у тебя не очень получается, кажется, что мешок с песком на самом деле набит цементом, а твое тело похоже на зефир.

Проходят недели. Месяцы. Год, может, два. Теперь ты вполне спокойно выходишь из дома, чтобы пойти в спортзал, на занятия или на чемпионат по кикбоксингу. К тому же ты сильно похудела и твое тело превратилось в комок упругих мышц. Как будто ты к чему-то готовишься, вот только к чему? Теперь тебе нравится гулять одной. Ты бросаешь вызов всем потенциальным насильникам. Часами бродишь вокруг того места, где это произошло. По крайней мере теперь ты можешь произнести слово «изнасиловали», и когда ты его произносишь, твоя шея напрягается, кулаки сжимаются и тебе хочется разорвать кого-то на хорошенькие розово-красные ленточки.

Проходит полгода, и тебе удается его выследить. Неужели все это время ты разыскивала его? Может и так. Ты сразу же его узнаешь. Моментально. Несмотря на то, что в полиции ты не смогла вспомнить ни единой детали, сейчас его глаза цвета мяса и жидкие усики выступают в твоей памяти с ледяной отчетливостью.

Ты замечаешь его на 42-й улице, неподалеку от места, где вы встретились в первый раз. Он несет продукты, и ты понимаешь, что он, должно быть, живет где-то неподалеку. Он направляется на восток, ты идешь за ним. Мышцы на ногах напрягаются, воздух вокруг кажется холодным и острым.

Он срезает путь через «Автомойку Кэндимена», в которой есть восемь панельных гаражей, куда люди заезжают, чтобы помыть свои машины и натереть их воском. Восемь отсеков. Восемь камер для казни. Вокруг ни души. Нет ни людей, ни машин — никого. Только ветер.

Ты торопишься догнать своего обидчика и почти врезаешься в него, когда он останавливается в одном из отсеков и опускает свою ношу на землю, чтобы закурить сигарету.

«Извините!» — почти выкрикиваешь ты, голос наливается паникой. Он тебя не узнает. «Прячешься от ветра?» — усмехается он и поднимает свои пакеты.

Ты чувствуешь в своем кармане пистолет, тяжелый и теплый. Инстинктивно касаешься рукой рта, где он щекотал усами твои губы, засовывая свой язык тебе в горло перед тем, как сорвать с тебя трусики.

Если ты застрелишь насильника, перейди к главе 119.

Если ты не застрелишь насильника, перейди к главе 120.

Это важно, только если ты сама считаешь это важным, и мнение о событии важнее самого события. Тебе никто не поверит, к тому же ты не можешь втянуть в это своих друзей, ты не доносчица. Это все можно смыть горячей водой и мылом.

Дома ты снова и снова моешься в душе, а потом долго отмокаешь в ванной. Ты выпускаешь воду и снова наполняешь ванну. И еще раз. Похоже, тебе никак не отмыться, ты трешь кожу, пока она не становится красной и не начинает саднить. Потом ты долго спишь. Тебе мало десяти часов сна, мало двенадцати, мало и четырнадцати. Ты становишься олимпийской чемпионкой по сну, можешь проспать двадцать часов, вставая, только чтобы сходить в туалет. Пока ты спишь, твой вес увеличивается примерно на фунт в неделю. Ты словно выстраиваешь между собой и миром преграду из мягкой дремоты. Защитное покрывало. Теперь никому не придет в голову насиловать тебя, верно?

Ты никому ничего не сказала. Твои родители не могут понять, почему ты так много спишь, и тебе удается убедить их в том, что у тебя мононуклеоз. Когда ты наконец просыпаешься, кости у тебя ноют, волосы грязные, ты бледная, как моль, и трухлявая, как гнилушка. Время от времени ты выходишь на улицу, но отправляешься только в такие места, где много людей. Тебе нравится бывать в «Дэйри Барн», «Сэйфуэй» и «Супер Бобс Поншоп». В ломбарде витрины заполнены не пригодившимися обручальными кольцами и свадебными диадемами, краденными электрическими инструментами, пилами, молотками, топорами, блестящими пистолетами. Один из них ты просишь показать — «дерринджер» тридцать восьмого калибра с перламутровой ручкой.