Маленькие рассказы про маленького Пита - страница 7
Он хотел ещё что-то добавить, но Пит сказал быстро:
— Не надо так волноваться. Я не буду больше приставать.
Садовник молча показал Питу, где нужно выпалывать сорняки.
— Вот он! — обрадовался Пит и уже собрался вырвать толстый пучок какой-то травки, как садовник схватил его за руку.
— Нет! — закричал он. — Это не сорняк!
— Но это совсем такая же трава, как вы только что сами вытащили, — смутился Пит.
— Нет, не такая. Смотри, у нее листья совсем другие!
— Потому что это листья-дети! Когда они станут взрослыми, они будут точь-в-точь такие, как ваша трава! — настаивал Пит. — Вы ничего не даёте мне делать! Вы сказали, что я могу вам помогать, а теперь сами мешаете мне! И вы кричите!
— Ничего подобного, — ответил садовник.
— Ну да! Вы только что закричали „Нет!“ Вы сказали, что никогда не кричите, а сами кричали, и у меня из-за этого разболелась голова, и я ничего не могу теперь делать!
— Может быть, ты дашь мне сказать? — перебил его садовник. — Ты ведь даже не знаешь, что я хочу сказать.
— Нет, не знаю. Скажите, но только, пожалуйста, тихо, — вздохнул Пит.
— Всё, что я тебе хотел сказать, это то, что я надеюсь, что ты сумеешь подмести листья вот этой прекрасной метлой. А я пока займусь прополкой.
Пит задумался. Ему очень хотелось ещё поспорить, но тут садовник быстро добавил:
— Метла очень приятно шумит: что-то вроде „свишш… свишш…“
— Да ну? — удивился Пит.
И тут же попробовал. Но метла была очень большая, и то Пит водил ею, а то она сама водила Питом. Наконец Питу удалось справиться с метлой, и он сказал:
— Нет, она этого не делает!
— Чего не делает? — переспросил садовник, наклонившись над сорняком.
— Она не делает „свишш… свишш…“ Она делает „пшик… пшик…“
— Пожалуй, так, — согласился садовник.
— А как называются эти большие цветы? — спросил Пит.
— Это гладиолусы, — ответил садовник.
— Гладить волосы? — повторил Пит.
— Я этого не говорил, — сказал садовник, — я сказал „гладиолусы“.
— Вот вы опять так сказали! — закричал Пит в восторге.
И Пит и садовник рассмеялись и почувствовали себя настоящими друзьями.
Они сгребли в большую кучу листья и сорняки и подложили в неё сухую бумагу. Садовник осторожно поджёг бумагу и дал Питу задуть спичку.
Пит обшарил свои карманы — два кармана в штанах и один в рубашке — и вытащил оттуда все автобусные билетики, которые он собирал день за днём. Их было сорок семь. И он бросил все в пылающий огонь.
Когда один билетик упал на землю перед самым огнём, Пит его не поднял и не бросил в костёр, потому что садовник ему сказал, что на костре надо сжигать сорняки, а не Пита и что поэтому Питу не надо подходить слишком близко к огню.
Тень Пита любила огонь. Она прыгала вверх и вниз в мигающем свете костра. Иногда она пригибалась к земле около ног Пита, а иногда вытягивалась вверх и казалась самым большим в мире великаном.
Как дымил и трещал костёр! Красные искры вылетали из дыма и уносились до самого неба.
Это был ещё один хороший день!
Пит и письмо
Однажды Пит гулял по улице и старался не наступать на трещины между плитами тротуара. Он двигался очень осторожно, делая то крошечные шажки, то большие прыжки.
— Когда я насчитаю двадцать трещин, я превращусь в слона, — задумал Пит. — В огромного слона со шлёпающими ушами.
Он медленно двигался вперёд, внимательно глядя себе под ноги.
— Раз! — считал он. — Два!..
Его тень шла за ним.
Стояло чудесное октябрьское утро. Все кругом было золотое: и освещенные солнцем деревья, и дорога — всё было ровного, спокойного золотого цвета.
На мостовой лежали кучи опавших листьев. Они шуршали у Пита под ногами. Некоторые прилипли к его башмакам.
„Просто удивительно, как это они так прилипли?“ — подумал он.
Но в конце концов листья всё же отвалились, а башмаки Пита стали серыми и пыльными.
„Чем бы мне в неё кинуть, когда она отвернётся? — подумал Пит про тень. — Пусть удивится!“
И он бросил в тень охапку листьев. Но тень не растерялась. Она успела убежать с дороги и затопала по листьям.
— Куда ты идёшь? — сказал Пит. — Это мои листья.
На мостовой лежал большой ярко-жёлтый лист. Такой яркий и жёлтый, что казалось, будто кто-то покрыл его краской для плакатов из ведра, которое папа берёт с собой на работу.