Маленький Диккенс - страница 24

— Каково охотились нынче? Велика ли добыча?

— Отличная была охота, — сказал самый младший.

— Да, поработали-таки, — добавил другой.

— Тебе что попалось? — спросил маленького старший мальчик.

— Золотые часы, — ответил маленький шепотом. Они зашептались, тесно придвигаясь друг к другу, и Чарли больше ничего не мог разобрать.

Потом младшие ушли, а старший остался. Он курил трубку и, как видно, скучал. Наконец позвал Чарли.

— Иди сюда! Что ты вечно сидишь один? Одному скучно. Познакомимся.

Чарли подсел к нему.

— Ты голоден и устал, молокосос? — спросил большой мальчик. — Ты наверное работаешь на фабрике?

Чарли ответил утвердительно.

— Родители у тебя есть?

— Есть, — сказал Чарли.

— Почему же они заставляют тебя работать?

— Отец в тюрьме. Мы очень бедны.

Чарли никому этого не говорил и сам не понимал, как это он вдруг признался.

— Эге! — большой мальчик выразительно свистнул и глубоко засунул руки в карманы. — Сынок пойдет по той же дорожке. Тебе не миновать. Яблоко от яблони не далеко падает. Надоест ведь голодать и работать на других. Деньги у тебя есть?

— Нет.

— У меня нынче тоже плоховато. Осталась одна мелочишка. Ладно, я угощу тебя на все!

Он потребовал еще водки. Чарли водку терпеть не мог и никогда не пил. Но теперь выпил за компанию.

Большой мальчик хотел поговорить о чем-то нужном. Но не удалось. В окне вдруг показался его маленький товарищ и с таинственным видом сделал ему знак рукой. Большой тотчас же встал.

— Ну, прощай пока, — сказал он Чарли. — Будем с тобой знакомы.

Мысль о крестном — корабельном мастере — не покидала Чарли. Пойти к нему в воскресенье нельзя было, отец привык, что сын этот день проводил в тюрьме. Чарли решил сказаться на фабрике больным, чтобы его пораньше отпустили.

Он отправился к крестному в Индийские доки.

Крестный жил подле канала, где был подъемный мост. Мост открывался по временам, пропускал корабли и барки с грузом. Чарли прошел мимо трактиров с разноцветными флагами, мимо платяных лавок с матросскими куртками, клеенчатыми шляпами, парусинными панталонами. За ними были кузницы. Здесь громадный молоток неутомимо с утра до ночи колотил раскаленное железо, выковывал якоря и цепные канаты. Потом канавы, мельницы, опять канавы и, наконец, вода. В воде стояли огромные корабли. Пахло сырым деревом: здесь делали мачты и весла, строили корабли и лодки.

^{>Здесь строили корабли и лодки.}

Чарли глядел во все глаза на огромные корабли. Они поплывут в далекие, неведомые страны. Хорошо было бы убежать с фабрики и уплыть на таком корабле.

Вдруг чья-то сильная рука опустилась на его плечо.

— На корабли загляделся, малыш? — раздался знакомый голос. Перед Чарли стоял мужчина огромного роста, с густыми, седыми волосами и добродушным лицом.

Мальчик радостно бросился к крестному.

— Что долго не был? Рассказывай, как живешь? Правда ли, что отца посадили в тюрьму? А тебя мать отдала на фабрику? Люди мне говорили. Я не верил, хотел сам к вам зайти, да заболел, долго пролежал в больнице. Недавно только принялся за работу.

Мальчик рассказал крестному о своем горе и попросил — нельзя ли его устроить юнгой на корабль.

— Ты слишком мал и слаб, — сказал крестный, покачав головой. — Не годишься для морской службы. Ты слаб телом и силен головой, тебе нужно бы поступить в школу, учиться. Я бы тебе помог, да слишком мало зарабатываю, самому едва хватает. Прежде я был сильнее, работал за десятерых, а теперь меня доконала болезнь, силы совсем ушли. Бьешься как каторжный день-деньской, а толку мало. Даже накормить тебя — и то нечем.

Чарли ушел от крестного печальный и голодный.

Да, никто не мог ему помочь. Все, кого он знал, были бедняки. У одних совсем не было работы, их презирали, над ними смеялись, их сажали в тюрьму, словно диких зверей запирали в клетку. Другие, как крестный, тяжело трудились и едва сводили концы с концами. Богатых он совсем не знал, о них только слышал. О них много рассказывали в тюрьме и на фабрике. Возвращаясь от крестного, Чарли зашел в ту часть города, где жили богатые и знатные люди.

Дома здесь были громадные, однообразные, с мрачными подъездами, полукруглыми окнами и балконами. Окна ярко освещены, но за ними ничего не видно. У подъездов нарядные экипажи. Угрюмые, важные швейцары распахивали двери, а лакеи в пестрых ливреях и шляпах с перьями, похожие на огромных заморских птиц, быстро подсаживали своих господ в закрытые экипажи. Как жили богачи? Куда собрались ехать? Что делали? Не угадать.