Маленький книжный магазинчик в Тегеране - страница 8

Ройя учила геометрию, царапала какие-то стишки и улыбалась, когда отец в который раз называл ее будущей мадам Кюри. Да-да, она станет ею, а не второй Элен Келлер. Но она нигде не видела того парня с веселыми глазами, того самого, кто заставил господина Фахри достать ему из-за прилавка пачку бумаг с такой поспешностью, словно он вручал оружие воину.

На следующей неделе Ройя взяла в магазине металлическую точилку для карандашей и провела пальцем по крошечным бугоркам на ее боках. И снова ветер пошевелил листы бумаги, когда стремительно открылась дверь и вошел тот парень.

На этот раз он сразу перестал свистеть, как только увидел ее. И казался он не таким уверенным в себе, даже немного робким.

– Руми, – сказал он господину Фахри, но тут же бросил на нее быстрый взгляд. Его темная шевелюра была старательно зачесана набок. Белая рубашка выглажена. Глаза сверкали, и он вежливо улыбался.

С таким же проворством и желанием угодить господин Фахри достал с полки такую же книжку, какую неделю назад дал Ройе. Кашлянул.

– Вот, пожалуйста, Бахман-джан.

На этот раз Бахман поблагодарил господина Фахри, слегка поклонился Ройе и вышел на улицу.

– Почему он всегда так торопится? Куда он идет? Что у него за важные дела? – спросила она однажды, набравшись храбрости. Хотела показать господину Фахри, что этот парень не произвел на нее особого впечатления.

– Я уже говорил вам, Ройя-ханум. Парень хочет изменить мир. В таком деле нужна спешка. – Господин Фахри взял тряпку и протер прилавок. – Нужна осмотрительность. – Он замер с тряпкой в руке. – Нужна… – он многозначительно посмотрел на нее, – крайняя осторожность.

Ройя хмыкнула и положила точилку на место. Выпрямилась.

– Я не знаю, как он намерен изменить мир, – сказала она. – Он слишком быстро двигается. Он не очень вежлив. Он свистит без причины! Он не сказал вам ни слова, когда явился сюда в прошлый вторник. Он ведет себя как важная персона. У него странная прическа. Уж и не знаю, как такой парень может изменить мир.

– Крайняя… – господин Фахри положил руки на прилавок и наклонился к Ройе, – …осторожность.

Это было предостережение. Ройя еще несколько раз видела Бахмана в «Канцтоварах» – каждый раз он приходил туда по вторникам, словно знал, что увидит ее там. Каждый раз Ройя разглядывала книги или новые канцтовары и смотрела куда угодно, только не на него. Но каждый раз, конечно, все равно украдкой бросала на него взгляды. В пятый вторник она все-таки не выдержала.

Она сделала вид, будто хотела задать какой-то вопрос о поэзии, и адресовала его господину Фахри. Тот почему-то не отозвался, а вместо него ответил парень, который хотел изменить мир.

– Огонь, – сказал он в ответ на ее вопрос о том, какое слово следует дальше в строфе Саади, которую она только что процитировала.

Ее лицо вспыхнуло.

– Огонь, – повторил парень.

Конечно, он был прав, назвав именно это слово. Он заявил это с такой уверенностью, что Ройя надеялась, что он ошибся, но в то же время захотела сесть рядом с ним и часами говорить обо всем на свете. Но пора было уходить: ее ждала сестра.

Зари стояла на другой стороне улицы и злилась, когда Ройя подошла к ней. Она пожаловалась, что оглохла, слушая выступавших политиков, пока сестра торчала над карандашами и книгами в этой несчастной лавке. Она заявила, что ей надо пойти домой и лечь в постель с горячей бутылочкой, потому что у нее страшно заболел низ живота из-за менструации, а еще она умирает от голода. И что вообще Ройе пора бы научиться уважать чужое время, хотя бы для разнообразия. Ройя слушала ворчание сестры всю дорогу до дома. Но все равно глядела по сторонам и гадала, увидит ли когда-нибудь того парня где-то еще, а не в магазине канцтоваров.

2013

Ройя прижалась лбом к стеклу и смотрела на проплывавшие мимо промороженные ландшафты Новой Англии.

Она хотела поговорить с Уолтером, сказать, как приятно им будет пообедать вместе. Она поджарит рыбные палочки, его любимые. Ей хотелось забыть свой визит в пансионат. Она не собиралась ворошить давнее прошлое. Но слова из того письма врезались в ее память шестьдесят лет назад, и она не могла их забыть.