Маленький маг - страница 18
–Работник должен быть сыт. – говаривал отец, охаживая голый зад Риза розгами. – А твои сестры дармоеды.
Но мальчик не обращал внимания на побои и продолжал подкармливать девочек.
Отец был суров. А в последнее время чересчур. Мрачнея с каждым днём, он постоянно повышал голос и раздавал тумаки направо и налево. Бедные сёстры вжимали головки в плечи, стоило ему только появиться. Больная мама, почти не встававшая с постели хоть как-то пыталась заступаться за детей, но это ещё больше злило главу семейства.
И всё же Риз любил отца. Иногда, после работы на ферме, они сидели на крыльце, пока мама, ещё не больная, готовила ужин, и тогда он, обняв его за плечи, теребил ему волосы и рассказывал что-то интересное. Отец был хорошим рассказчиком и знал немало историй. По молодости он три года служил наёмником и повидал мир. Много ли надо мальчишке – покажи ему, как держать меч, и ты станешь для него непререкаемым авторитетом. В округе не было никого, кто мог бы похвастаться такими приключениями. Ну разве что сам лорд-барон, да пара его телохранителей. И вот теперь.
Долговязый человек в длинном дорожном плаще сверху вниз смотрел на отца. Презрительное высокомерие угадывалось в его горделивой позе и пренебрежительной ухмылке. Отец, высокий и ещё крепкий мужчина казался карликом перед великаном. Подавленный и униженный, он что-то объяснял незнакомцу, заискивающе опустив взгляд. Тот нехотя, с ленцой, соглашался. Видимо, отец заранее договорился с ним, но теперь пытался выторговать более выгодное соглашение.
–По закону и обычаю! – громко произнёс отец. Голос его дрожал – ещё немного, и он разрыдается. – Мою первую кровь!
–Беру!
Кошель со звоном упал на землю. Отец наклонился и дрожащей рукой поднял его. Две огромных слезы капнуло на то место, где лежал мешочек с серебром. Медленно, словно его вели на казнь, он побрёл к Ризу. Остановившись в шаге от сына, отец отвернулся и надсадно, срывающимся голосом произнёс.
–Ты пойдёшь с ним, я больше не твой отец.
Риз не мог ничего сказать. Он, не понимая, глядел на отца, который от него отказался. Внутри начинало сжиматься, ноги предательски не слушались. Вместе с нахлынувшим холодом, приходило осознание, что жизнь разделилась на до и после. Не стало отца, мамы, сестёр, дома. Ужас сковал его. Он описался.
Долговязый щёлкнул пальцами, привлекая к себе внимание мальчика. Риз перевёл взгляд с отца на путника и обратно. Тот повернулся к нему спиной.
–Иди. – еле слышно сказал отец. – Прощай!
Риз послушно приблизился к долговязому. Тот оглядел его снизу вверх. Брезгливо ухмыльнулся, увидев обмоченные штаны.
–Я Урсен. Зови меня хозяин. Следуй за мной.
***
Женщина, испугавшись волчицы, попятилась назад, прикрыв руками ребёнка.
–Первую кровь, – пролепетала она, – Господин.
Роксана, рыча от омерзения, отвернулась. Карган втянул голову в плечи и замахал крыльями. Прохожие с ужасом застыв на месте, следили за происходящим. Риз смотрел на мать ребёнка. Понимала ли она, на что обрекала свою дочь? Да, она понимала. И то, что маг имел право забрать её жизнь, если не примет предложенное, она тоже прекрасно понимала. И всё же, зачем? Судьба таких детей печальна. Их могут пустить на опыты, могут использовать как ритуальную жертву, как источник живительной силы. Но самое страшное – из них могут сделать бассейро. Живой ящик, вместилище энергии, лишённое своей воли и надежды, но всё осознающее, живой труп.
–Беру! – неожиданно для себя самого выкрикнул Риз и мелькнувший кинжал перерезал тесёмку у пояса. Кошель со звоном упал к ногам женщины.
И ворон, и волчица, не сговариваясь, посмотрели на него.
–Зачем?! – их взгляды кричали, требуя объяснений. Риз не мог нечего ответить – он и сам не знал зачем, просто молча кивнул и прикрыл глаза.
Мать подняла плату, отошла на два шага. Оглядевшись затравленно, она, подобрав подол, развернулась и бросилась наутёк, прижимая добычу к груди.
На площади осталась стоять одна девочка. Бедняжка сгорбилась, втянув головку в плечи, и вытянула вдоль тела ручки, сжав кулачки. Зажмурив глаза, она стиснула губы так сильно, что всё лицо превратилось в морщинистую гримасу. Ей было страшно.