«Маленький СССР» и его обитатели. Очерки социальной истории советского оккупационного сообщества в Германии 1945–1949 - страница 10

.

Военные коменданты дорожили этими людьми, раз уж решились принять их на работу, и расставались с ними неохотно, особенно с теми, кто имел хорошее образование или полезную специальность. Известны случаи, когда репатриантов-сотрудников комендатур, подлежавших «удалению» и не получивших допуск к работе, скрывали от начальственного глаза, докладывая об отправке в лагерь на фильтрацию82. Некоторые руководители были готовы для пользы дела даже пойти на обман – рапортовали, что у репатриантов с допусками все в порядке. Хитрецов ловили за руку и за «неправдивые доклады» наказывали83. Но где было взять проверенных – переводчиков, шоферов, делопроизводителей, писарей, машинисток? Не удивительно, что установленные в октябре 1945 года и подтвержденные в марте 1946-го лимиты «на репатриантов» были превышены почти в два раза84.

Не могла военная администрация, особенно комендатуры, обойтись и без привлечения на работу лиц из местного населения – переводчиков, обслуживающего персонала. К этой категории сотрудников начальство требовало относиться с особой осторожностью. Однако на деле некоторые военные коменданты, начальники отделов и учреждений могли принять на работу немцев даже без документов, «удостоверяющих их личность в прошлом»85. Так, видимо, поступил в феврале 1946 года и старший лейтенант Лучицкий из военной комендатуры Дрездена, нанимая шофера-немца, который, как позднее выяснилось, несколько лет возил самого Гитлера86. Чрезвычайная потребность в шоферах приводила к тому, что эти должности могли занять люди непроверенные, к примеру бывший руководитель местного отделения фашистской молодежной организации гитлерюгенд87, в принципе подлежавший денацификации. Несмотря на грозные директивы88 и окрики начальства о «беспечности, разгильдяйстве, политической близорукости»89, в практической работе доминировала служебная целесообразность, которая толкала на нарушения.

В конце мая 1946 года Главноначальствующий СВАГ приказал немедленно приступить к сверке личных дел сотрудников для выявления несоответствий и искажений90. Оказалось, что после войны у многих документы были не в порядке. Вероятно, отчасти поэтому руководство объявило о масштабной комплексной проверке – «досрочном аттестовании всего офицерского состава»91. Руководители разных уровней, заваленные грудой других дел, отнеслись к кампании с прохладцей. Сроки затягивались. Документы заполняли небрежно, по шаблону, проверки проходили поверхностно. Налицо был тихий саботаж и нежелание портить сотрудникам биографию. Неудивительно, что это миролюбивое и вялое «аттестование», в конце концов, отошло на задний план, а борьба за чистоту рядов перешагнула рамки обычных воинских установлений и превратилась de facto в программное политическое мероприятие, о котором многие знали не понаслышке, – в чистку. Слово это в то время старались не упоминать. Из партийного лексикона оно было выведено еще в 1939 году. Но опасный и угрожающий смысл чистки остался в памяти возрастных сваговцев.

Подобные политические действа всегда обрастают адептами, теми, кто особенно ревностно продвигает объявленную идею, а то и выступает ее инициатором. Таким в СВАГ оказался начальник Управления СВА федеральной земли Тюрингия И. С. Колесниченко. Иван Сазонович был удивительно цельным человеком сталинской эпохи, со всеми плюсами и минусами, прямолинейный, честный, искренне полагавший, что работа – главное. Один из тех, кто принимал все происходящее в СВАГ близко к сердцу и пытался усовершенствовать даже то, что усовершенствовано быть не могло. Темпы, которыми продвигалось избавление от неподходящих сотрудников, его явно не устраивали. Колесниченко прекрасно понимал, что с имеющимся личным составом, особенно в комендатурах, вряд ли можно успешно решить важнейшие оккупационные задачи. Однако методы, которые он предлагал для избавления от кадровой неполноценности, были традиционно и безапелляционно сталинскими.

26 июня 1946 года генерал-майор направил члену Военного совета СВАГ Ф. Е. Бокову (еще один приверженец решительных шагов по избавлению от «неподходящих») докладную записку о кадрах СВАГ, написанную эмоционально и жестко. Это своего рода четырехстраничный манифест «Как нам обустроить СВАГ»: «Если мы серьезно думаем проводить политику завоевания немецкого народа на нашу сторону, если мы хотим обеспечить на долгие годы наши государственные интересы в Германии, если желаем добиться переориентации Германии на Восток, то нельзя не поставить со всей серьезностью вопрос о наших советских людях в Германии, их деятельности, поведении и способности обеспечить здесь наши государственные интересы».