Маленький Зверёк из Большого леса - страница 45
- Погодите! - воскликнул Зверёк. - А как же моя Кся? Она ведь осталась там, у вашей дочери!
Патрик пожал плечами.
- Пускай погостит у нас. А осенью я принесу её обратно в своём нагрудном кармане или под шляпой - где ей больше понравится.
Но когда они с филином и сонным Шкряблом спустились на землю, Кся уже была здесь.
- Как ты мог подумать, что проведёшь лето без меня! - возмутилась она, дёргая Зверька за уши. - А с сестрёнкой я могу общаться, сидя в заброшенном гнезде на вершине сосны. Ты не поверишь: у них в лунном доме несколько круглых окошек, а за ними - вечная осень! А под потолком сушатся на нитках грибы и фрукты из разных миров, которые мы можем навестить разве что во снах. Но, во всяком случае, я теперь точно знаю, что они существуют.
Так кончилась долгая Зима, самая первая в жизни Зверька. И Йен сказал истинную правду: ничего уже не станет по-прежнему. Каждое мгновение что-то меняется, поворачивается вспять, каждую минуту кто-то съедает кексы у тебя со стола, и каждую секунду что-нибудь происходит - даже когда кажется, что ничего не происходит. Такова суть жизни.
Зверёк и суета вокруг теней
Глава первая. В которой начинается большая уборка.
Ручейный холм сегодня полностью оправдывал своё название. Во все стороны с него неслись потоки воды. С урчанием они бурлили и закручивались водоворотом среди корешков смородины, откусывали по кусочку чёрной влажной земли, подбираясь всё ближе к сплетённому из веточек шару. Вот наконец легонько подцепили его, сдвинули с места и понесли вниз.
Кся чихнула, когда вода попала ей в нос, вскочила, мокрая, растрёпанная, и тут же снова упала, потому что шар набирал скорость. Засушенные лепестки роз, ягоды шиповника, лоскуты ткани летали вокруг неё, а на голову вдруг приземлилась шляпка от жёлудя.
- То, что нужно! - воскликнула Кся и звонко засмеялась.
Весна! И природа намекает, что без неё, маленькой Кси, в хитром деле возрождения жизни не обойтись.
Она сорвала с головы шляпку, спрятала её подмышку. Потом поймала вторую шляпку, положила обе в котомку на лямочке через плечо и пулей вылетела из несуществующей вещи.
Лопух, из которого была сделана котомка, высок. Скоро-скоро придёт пора его заменить, но прежде нужно как следует поработать: воззвать к семенам и корням, что сидят глубоко в земле, рассказать им, что уже тепло и весенний дождик снова весело танцует на полянах по субботам.
Кся считала это своей почётной обязанностью.
Она пронеслась через лес, раскланиваясь с червями, хлопая по языкам зелёных лягушек, пока не нашла подходящую полянку с большим овальным камнем, который, должно быть, принесло море. Уселась на него и положила перед собой шляпки от жёлудя.
Ужик по имени Нерях обвился вокруг старой коряги и выуживал длинным цепким языком сонных жуков.
- Эй, Кся! Шшто делаешшь? - спросил он, отвлёкшись.
Но Кся хранила торжественное молчание. Она огляделась по сторонам, подмечая тут и там одной ей ведомые детали. Посмотрела в небо цвета ситцевого платья в горошек из облаков, мелькающее среди голых ветвей с набухшими почками, и ударила в желудиные шляпки, словно в барабаны, так, что Нерях свалился со своей коряги и юркнул под корень.
Ладошки Кси мелькали, словно две танцующих мошки. Она добилась нужного ритма и почувствовала, что луковицы растений, сидящих в земле, откликаются, подпевая ей тонкими, похожими на звон струны, голосами, и голоса эти крепнут с каждым ударом. Кся слышала особенную, весеннюю мелодию, мелодию роста. Она сама росла в этот момент, может, совсем незаметно, едва-едва, так, что даже Зверёк ничего не заметил бы, но малютка знала: она стала на год старше.
- Они рассстут! Я вижжу, как они расстут! - воскликнул Нерях, показав голову из-под коряги, и точно - изумрудно-зелёная трава проклюнулась сквозь рыхлую землю, и даже там, где ещё лежал снег, ледяную корочку пробили острые её пики.
- Так подпевай!
- Я не умею, - стушевался ужик. Он был довольно стеснителен. - Я могу только шшшшш...