Малиновый джем - страница 7
— Сэнфорд! Ты имеешь в виду, что хочешь занять его место?
— Именно так.
— Как странно. А сам Хендрикс знает об этом?
— Конечно, да. Подумав об этом, могу заявить — он все знает!
— Но я не думаю, что вы можете оставаться друзьями в этой ситуации.
— Вот в этом вся изюминка. Как вы знаете, мы — закадычные друзья. И при этом за пост президента мы деремся, как килкенийские коты[2].
— Это «Нью-Йорк атлетик клуб»?
— О, нет, мэм. Совсем не так. «Метрополитен атлетик клаб».
— Да, я знаю, просто забыла название.
— Тогда не путайте их — они смертельные противники.
— Сэнфорд, почему ты хочешь стать президентом?
— Это длинная история, если в двух словах, то исключительно ради процветания клуба.
— И это чистая правда, — заявила Юнис. — Сэнфорду самому неприятно, да и он заработает себе врагов на всю жизнь, конечно, не Элворда, а других. Но все это потому, что клуб действительно дорог его сердцу. Эл Хендрикс превращает его в помойку! Разве не так, Сэн?
— Ну, да, хотя я бы не стал употреблять те же самые слова. Но он и впрямь сведет седины клуба в могилу, если останется на своем посту, а не уступит его человеку со здравым рассудком и хорошим вкусом, например, такому как, Сэнфорд Эмбери.
— Конечно, от скромности ты не умрешь, — и тетушка Эбби решительно хрустнула тостом.
— Спасибо, мэм. Конечно, я согласен, что от скромности не умру, ведь горжусь своими достоинствами, как теми, что у меня есть от природы, так и приобретенными.
Сэнфорд подмигнул Юнис, и она благодарно улыбнулась ему. Тетушка Эбби окинула его, как ей казалось, уничижающим взглядом, но со стороны он выглядел восхищенным кивком.
— Итак, Сэнфорд, — продолжила она. — Эл Хендрикс — прекрасный человек, пусть и не всегда справляется. Разве он не был хорошим президентом?
— Лишь до последнего времени, тетушка Эбби. Сейчас он все смешал с толпой сложных ребят — молодых спортсменов, желающих всяких новшеств, которые не устраивают более консервативную часть клуба.
— Почему же? — спросила Юнис. — Они хотят и призовые бои, и кинотеатр в клубе! Вот только это слишком большие расходы, что просто ужасно…
— Тише, тише, тигрица моя! Допустим, все это по душе многим из нас, хоть мы и старые ретрограды…
— Стой! Я не позволю тебе называть себя старым ретроградом! От этого ты далек, ведь ты не старше Эла Хендрикса!
— Вы вместе выросли, — добавила тетушка Эбби с видом, как будто она сообщает нечто новое. — Вы трое, и Мейсон Эллиот. Юнис, когда тебе было десять или одиннадцать лет, эти трое мальчишек вертелись во дворе, ожидая возможности подергать тебя за косичку или поиграть с тобой. Позже они вертелись вокруг тебя, приглашая на вечеринки, а потом, спустя совсем немного времени, все они захотели жениться на тебе.
— Тетушка, зачем ты пересказываешь мне всю мою жизнь? Сэнфорд и так все это знает, а также знает, что смог отбить меня у двух других, хоть я и не заявляю, что они хотели на мне жениться.
— Это ясно и без слов, — Сэнфорд отвесил жене галантный поклон. — Но, Юнис, если бы ты вышла за этих двух (конечно, я имею в виду за кого-то одного из них), то оказалась бы не в своей стихии. Хендрикс, хоть и хулиганист, но он человек с неимоверным вкусом, а Эллиот — невозможный формалист. Ну, а я — золотая середина. Кстати, тетушка Эбби, ваши медиумы всегда счастливы?[3]
— Сэнфорд, как вы громогласны! Настоящий медиум всецело поглощен своим делом, полностью отдается своему призванию. Конечно, он счастлив. Ну, я так полагаю. Мне никогда не приходила мысль подумать над этим вопросом.
— Ну, тогда не сворачивайте со своих мыслей. Это не тот вопрос, ответ на который мне крайне важен. Мадам Жена, я могу быть свободен? Меня ждут торговые дела и все такое прочее. — Эмбери встал из-за стола. Он был крупным, высоким человеком, каждое его движение было грациозно настолько, насколько может быть грациозен атлет. Посвятив себя атлетике, он находился в отличном физическом состоянии, его склад ума был энергичен, а деловая хватка — отличной.
— Сэн, подожди минутку, — впервые за утро в голосе Юнис появилась нотка робости. — Ты можешь дать мне немного денег?