Маловероятно - страница 15
— А сколько Кэтлин лет? — Я пропускаю мимо ушей его попытку поднять мне настроение.
— Моя ровесница. — Мал продолжает изучать мою ладонь, словно это самое интересное, что он видел в своей жизни. — Нам по двадцать два года, — добавляет он.
— Похоже, вы хорошо знакомы.
— Мы вместе выросли. — Он со стуком ставит пустой стакан на липкий деревянный стол. — Странно, что дед отправил тебя не к ней, а ко мне.
— Он сказал, что она скорбит и никого не хочет видеть.
— Ерунда, Кэтлин не такой уж пингвин-социофоб.
Как он любопытно выражается. Я пытаюсь не улыбаться от его выбора слов. Все в нем такое… другое.
— Какая она? — Чувствую себя агентом ФБР, но как же трудно сдерживаться, когда хочется узнать все о папе. О своей сестре. К тому же, если я продолжу беседу, то не придется подвергать анализу ту нотку ревности, что скользнула в моем тоне. Кэтлин столько лет жила с папой. И рядом с Малом.
— Милая. Добрая. Святая. Сама увидишь. Пойдем знакомиться. У нее много снимков Глена.
— Сомневаюсь, что это хорошая идея.
— Ну а я нет. С пустыми руками ты отсюда не уйдешь. Вставай.
Он берет меня за руку и рывком поднимает со стула. Бросает несколько купюр на стол, а я даже не покушаюсь оплачивать свой обед, поскольку моя поездка сильно сказалась на кармане после накладки с отелем.
Зажав мою ладошку, Мал пулей мчит по главной улице. Льет дождь, и я пригибаю голову, пытаясь спрятаться от ливня.
Мал смеется, его голос заглушает гроза:
— Поверить не могу, что летом идет дождь. Рори, ты словно привезла с собой зиму.
Странно, но благодаря дождю мы ближе и касаемся друг друга, поэтому мне все равно.
— Почему пешком, не на машине? — кричу я.
— Дело в том, что машину-то мы оставили прямо у ее дома. Да и она сжалится, увидев нас промокшими до нитки и жалкими.
— Ты вроде говорил, что она святая.
— И у добрых христианок возникают претензии, особенно учитывая, что я пренебрегал ею три месяца подряд, — фыркает он.
— Мал! — ору я, но он хохочет еще громче.
Мы подходим к дому в викторианском стиле из белого кирпича и с черными ставнями. Мал стучит в дверь и ведет пальцами по мокрым волосам. Они торчат в разные стороны, и я с досадой отмечаю, что выглядит он очаровательно. Через несколько секунд открывается дверь и на пороге появляется девушка, напоминающая более упитанную, не такую авангардную версию меня. У нее ярко-рыжие волосы, несколько светлее моих, но те же большие зеленые глаза, резко очерченный нос и пухлые губы с опущенными уголками. У девушки тоже есть веснушки и родинка над верхней губой.
Но на этом сходства во внешности заканчиваются. Девушка одета в длинное трапециевидное платье синего цвета и подходящий к нему белый кардиган. Леггинсы на ней безупречно белые как кости. Я в своих ботинках и толстовке нервно переминаюсь с ноги на ногу и, спрятав руки в карманах, сжимаю их, чтобы не начать теребить кольцо в носу.
— Мал! — завидев друга, вскрикивает она и бросается ему на шею, спрятав на плече лицо. — Что ты тут делаешь? Господи, да ты же промок до нитки!
— Кэт, познакомься с моей подругой Авророй из Нью-Джерси. — Он широко и бесхитростно улыбается ей и показывает на меня так, словно я его приз за телевикторину.
Мы так и стоим на пороге, дождь бьет в лицо. Но даже это не останавливает Кэтлин от резкого вдоха, когда она с вытаращенными глазами наконец замечает меня. Мал слишком занят тем, что стряхивает капли со своих ботинок и трясет головой, как пес. Он не осознает, в каком затруднительном положении мы все оказались по его вине.
— Ты говорила, что всегда хотела с ней познакомиться, а она сказала, что у нее нет ни одной фотографии Глена. В общем, мы столкнулись в Дублине, и я решил, что сейчас самое время для воссоединения. — Пряча руки в карманах куртки, Мал подмигивает и подталкивает ее плечом. Насчет одного моя мама была права. Уровень эмоционального развития у мужчин на нуле.
Я хлопаю глазами, стараясь не вспоминать, как отец Доэрти говаривал о ее желании побыть одной, однако Мал упоминает, что она ужасно хотела со мной познакомиться. Только одно из этих утверждения правдиво, и я догадываюсь какое.