Маловероятно - страница 32

— Это ценное предложение, Дженкинс.

Она кивает, направив все внимание на него.

Она по-прежнему убийственно красива. Ее привлекательность больше всего меня беспокоит. Но зря. Это всего лишь значит, что мне не составит труда ее трахнуть, что я само собой и сделаю, а потом выкину ее обратно на родину — на сей раз без чувств и без обещаний.

— Подробности, Райнер. Дай мне подробности. — Аврора снова трогает колечко в носу.

Глупая предсказуемая девчонка.

— Два месяца в деревне недалеко от Дублина. Токио, да? — Райнер озадаченно смотрит на меня.

— Толка. — Я запихиваю сжатые в кулак руки в карманы.

— Почти угадал, — ржет он.

Конечно. Просто перепутал город, страну и континент, дебил.

— Доэрти будет сочинять песни, а Ричардс записывать их в домашней студии — пока что акустическую версию. Эдакая художественная мастерская в старых добрых традициях. В марте Ричардс вернется в Нью-Йорк и запишет песни заново.

Райнер имеет в виду, что певец вернется, а профессионалы переделают его голос так, чтобы он не ломал своим звучанием стекла, бетон и силу человеческого духа. Я вижу, как за долю секунды лицо Авроры из раздраженного становится испуганным. Ее губы плотно сжаты.

— Дженкинс, на два месяца уезжаешь в Ирландию, все расходы беру на себя. Не благодари, — подмигивает Райнер.

— Погоди-ка, — поднимает Аврора руку. — Для чего это мне оставаться в Ирландии? Недельку поснимаю, а потом уеду, чтобы никому не надоедать.

Райнер качает головой.

— Это что-то типа документального репортажа. Нам нужны материалы за несколько часов кряду. Сотни фотографий. У нас масштабная рекламная кампания. Нам так задницы промоют, если ни хрена бабок не заработаем. Нужно как можно больше данных.

— Ты же не думаешь, что я буду жить в Ирландии целых два месяца, — натянуто улыбаясь, произносит Аврора.

Я знаю, почему ее ненавижу, но мне интересно, чем сам заслужил такую кислую мину. Помимо того, что сейчас веду себя как козел.

Если подумать, этого, наверное, достаточно.

А тут еще в дело вступает ее парень.

Богатый пижонистый парень, с которым она зарекалась встречаться. Однако в банкетном зале я заметил, как Аврора прицепилась к его руке в костюме от «Бриони». Так и затхлое дыхание цепляется к чертову алкашу.

Как же мы разочаровали друг друга, принцесса.

— Я могу наездами работать в Ирландии, — предлагает Аврора, кусая губы. — Это не проблема, к тому же, уверена, здесь я тоже понадоблюсь.

Райнер качает головой; его терпение, как и мое, на исходе.

— У Ричардса хаотичное расписание, поскольку он часто встречается в Лондоне с той телочкой, второй кузиной королевской семьи. Я не знаю, насколько часто он собирается туда мотаться. Тебе нужно быть на месте постоянно.

— В отеле? — с надеждой спрашивает она.

Настал мой черед улыбаться. Что сказать? Даже меня задела конкретно фиговая ситуация, в которой очутилась Аврора. Пусть на собственной шкуре прочувствует, как сильно я ее отымел.

— А в чем смысл? Мне нужно, чтобы ты жила с ними под одной крышей. Дженкинс, у нас с этим проблема? — Ричардс недовольно щурит глаза. — Мне передать это задание другому фотографу? Может, более опытному?

Аврора хмуро смотрит на него и качает головой. Нет, уж она-то не из тех, кто пасует перед трудностями.

— Я выполню это задание так, как тебе и не снилось, — вздыхает она.

— Не сомневаюсь, крошка.

Какая мерзость. Он не мир просил ее спасти, а просто сделать несколько фоток Ричардса, имитирующего трудовую деятельность.

Аврора переводит внимание на меня. Я готов к общению, самодовольно ухмыляясь, будто не только нассал ей в джакузи, но и до кучи утопил ее парня.

— Мал.

Выгибаю бровь.

— Аврора.

— Для сведения, у меня есть парень, — сухо говорит она, сбросив с плеч мое пальто и швырнув мне.

Я ловлю его и ненароком поднимаю левую руку, повернув ее к Авроре тыльной стороной, чтобы она заметила золотой ободок на моем безымянном пальце.

— Рад за тебя, милая, — невозмутимо отвечаю ей, крутя на пальце кольцо. — Уже целовались? Вырезали на дереве свои инициалы? Может, подарили друг другу кольца непорочности? — перечисляю я варианты, а потом качаю головой. — Не-а. Уже слишком поздно.