Мама - страница 40

- У меня в кабинете.

- Это хорошо, - лицо Евгения вдруг помрачнело. - Только пусть в коридор не сильно выходят. Люди сейчас нервные, и многие уже домашних недосчитываются. Я, слава Богу, холостой.

- А что у нас хозяйством?

Евгений усмехнулся. - Все что у нас есть - это то, что в этом здании. Все остальное, то, что в Аулах на складе, еще утром армейцы к рукам прибрали.

- А 'папа'!!?

- А 'папа' сказал - пусть берут, раз сами защитить не сможем.

- Так легко отдал?!

- Да, так легко! По-моему он сам и предложил их поделить. - Женя, едва не перешел на крик шепотом, - не знаю, ЧТО они там с 'папой' порешАли, но теперь все наше складское хозяйство - это я, ты, да с десяток кладовщиков и охранников, которые сейчас по городу ездят да собачек с хомячками отстреливают. - Ах, да, Вы сейчас формально 5-е или 6-е лицо в здешнем террариуме, а я - ваш зам. 'Папа', так и подчеркнул, - вернется Петрович из отпуска, возвращаешься под его начало.

- Женя, а что у тебя в кабинете, Центр Управления Полетами, какой то?

-Это Кранч мне зону контроля организовал..

- Кранч это..?

- Да-да, наш дорогой Кранч Иван Николаевич, экс глава Департамента Контрразведки, а ныне Главный действующий и здравствующий комендант здания Управления..

- А ты НЕ-главный?

- А я - неглавный. Временно исполняю, так сказать, обязанности. Ивана Николаевича 'папа' с собой взял. Его, и практически всех более-менее боеспособных, когда в Аулы поехал - склады с военными делить. Меня, вот, временным и назначили.

- Справляешься?

- Кранч с собой человек тридцать самых вменяемых увез к Аулам - как грузчиков-охранников, ну а мне чертову дюжину бойцов оставил. Просил продержаться до завтрашнего утра. Вот мы так и работаем - восемь на крыше, двое со мной в кабинете - страхуют, двое отдыхают, да 'штрафник' у ворот. - Сбежать вчера втихую пытался, не предупредив никого, - его сектор минут тридцать, как минимум, открытым оставался. Чудом, что никто не из 'этих', - Женя мотнул головой в сторону предполагаемых 'этих', - не просочился. Вот мы его к воротам и приковали, - автомат, три рожка - пусть сам себя теперь и прикрывает. Да и нас, заодно.

- Если народу так мало, чего ж ты 'живодерные' команды назад не отзовешь?

- А смысл? Большая их часть и так уже разбежалась. Да и назначали туда тех, будем откровенны, кого не жалко потерять. К тому же тут и так стрелков, случись прорыв вовнутрь, хватит. Просто они мне не подчиняются - народ странный и приблудный, но завтра 'папа' с Иванов Николаевичем вернуться - ими и займемся.

Кравчий Сергей Петрович взглянул в коридор и не смог не признать правоту Жениных слов - 10-12 человек слонялись по коридору, сидели на стульях или просто спали. Многие из них были при оружии.

Он знал, что и на 3-м, и на 2-м этажах, и в фойе народу вряд ли будет меньше. Многие из этой 'сбродной солянки' были при оружии и камуфляже, хотя были и штатские, и, что неприятно резануло глаз - штатские при оружии. Были и женщины и даже несколько детей. И всех этих людей объединяла, какая-то застывшая на лицах печать тоски и растерянности.

А еще его терзало смутно подозрение вызванное словами Евгения: 'папа' точно знал, что он вернется, - иначе бы он не отдавал столь точных распоряжений относительно его персоны. А такая уверенность у 'папы' могла быть лишь в том случае, если на его трюк с отпуском 'папа' не повелся. Об этом Кравчему думать не хотелось совершенно, и он гнал эту мысль от себя подальше.

22.03.2007г. 11.00 - Едва ли не все что, что сказал ему Женя - Сергей Петрович знал или догадывался, но ввести себя в курс дел он был просто обязан.

Кравчий шел в свой кабинет, ставший ему тайным убежищем почти на двое суток, и был он и не рад, и не опечален. Да, теперь у него остался лишь мундир, преданный ему и преданный им - Зам, да с пару десятков бывших охранников и кладовщиков, разжалованных в живодеры, и, скорее всего, уже дернувших или погибших...

Зато его не было ТОГДА в ТОМ страшном кабинете, и он не потерял своих, как многие, и в отличие от Ольховского и других - он не дал себе выпасть из системы.

До 18.30 Сергей Петрович был абсолютно спокоен, если не сказать - флегматичен и пофигистичен по отношению к окружающей действительности. С 'кладовщиками-живодерами' и охраной здания справится и Женя, а 'папа' на выезде - пытается порешить делам с военными, которые успели наложить лапу на НЕсвое имущество, и делать ему, Кравчему Сергею Петровичу, сейчас было абсолютно нечего.