Мама на полставки - страница 37
— Настолько кошмарным, что ты фаллосы воруешь? Примечательный хотя бы? Зачем тебе чужие игрушки? Это негигиенично как-то…
— Денис, ты не о том подумал!
— А о чем я еще мог подумать, когда услышал слова этого… кхм… большого оригинала?
— Скоро сам увидишь, о чем он говорил! Там не игрушки для взрослых, — вздохнула я, прислушиваясь к шагам Эмина позади нас.
Он отставал на один лестничный пролет и сверлил меня взглядом.
В полном молчании мы поднялись на нужную лестничную площадку. Сабитов, видимо, узнал все сведения обо мне, потому что остановился возле двери, где я снимала квартиру. Но мы с Денисом прошли дальше.
Лицо Сабитова помрачнело еще больше, когда он понял, что я вошла с Денисом в его квартиру.
Эмин сжал челюсти крепко-крепко. На точеных скулах резко обозначились желваки.
Босс вошел, оглядел прихожую и задержался взглядом на женской обуви — туфельки и веселые кеды с цветочным принтом. Разумеется, я перенесла в квартиру Дениса и свою обувь, а босс непременно это заметил.
Не знаю, о чем именно подумал босс? Но кажется, ни о чем хорошем, его лицо стало совсем непроницаемым, холодным, как кусок айсберга, а глаза горели огнем, не предвещавшим ничего хорошего!
Денис тоже напрягся, я молчала, словно проглотила собственный язык, желая лишь одного, чтобы эта неудобная ситуация разрешилась как можно скорее!
Весело было только одному из присутствующих — мопсу Вулфику.
Мопс с веселым похрюкиванием понесся в комнату.
— Вулфик, где твои манеры? Плохой мальчик! Плохой! Пошли мыть лапки! Вулф… — позвал Денис, бросившись за мопсом.
Я тем временем искала злополучный фаллос, перетрясая сумочку. Как назло, не могла найти отколотый кусочек статуэтки! Наконец, пальцы нащупали кое-что. Отколотый фаллос завалился за подкладку.
— Вулф, нехорошо, отдай! — раздался голос Дениса.
Тем временем Вулф приковылял ко мне и с радостным видом положил обслюнявленные кружевные трусики к моим ногам. Я-то знала, что их наслюнявил Вулф, но все выглядело так, словно мои трусики были мокрыми уже до того, как их схватила собака.
Эмин задышал часто и гневно посмотрел на меня.
— Нашла! — выдохнула я с облегчением, вынула отколотый кусочек статуэтки и торопливо отдала Сабитову. — Держите.
— Какой крошечный! — удивился подошедший Денис. — Стоило ли такую мелочь воровать?
— Извините, что так вышло! Это случайно… Я бы приклеила его обратно?
— Приклеила бы его обратно?! Ты хоть знаешь, сколько стоит статуэтка?! — поинтересовался Сабитов. — Она стоит целое состояние.
— Простите еще раз… Я не хотела оскоплять целое состояние.
Эмин положил отколотый кусочек в карман пиджака.
— Извините. Я могу заплатить за… испорченную статуэтку, — заверила я Сабитова.
Он посмотрел на меня и улыбнулся чему-то, покачал головой:
— Не думаю, что у тебя есть такие деньги. Статуэтка безнадежно испорчена. Она была из последних работ мастера, имя которого…
— Имя которого нам ничего не скажет! — вмешался Денис. — Правда, Анечка? — добавил он и приобнял за плечи.
— Еще раз простите. Я ничего не смыслю в искусстве. Вы же видели, это произошло случайно? — спросила я, чувствуя, как сердце грозилось выпрыгнуть из груди в любой момент! — Может быть, получится оплатить услуги реставратора? Приклеить аккуратненько, затереть швы, будет стоять как новенький…
Денис хмыкнул, едва сдерживаясь. Смешно ему? Очень! Мне не смешно!
Я даже не могла представить, что крошечный фаллос может стоить целое состояние? Боже, зачем вообще было ставить такие провокационные фигурки в коридоре, где люди ходят?
В особенности, такие неуклюжие неудачницы, как я.
— Стоять, как новенький? — поинтересовался Эмин неожиданно хриплым голосом. — Молчи, Аня. Просто… Молчи! — сказал с сильной эмоцией.
От его интонаций сердце сделало смертельный кульбит в груди и уползло куда-то в район пяток, будучи разбитым. Потому что нельзя… Нельзя быть таким красивым и сексуальным, как Эмин Сабитов. Нужно запретить этому мужчине выглядеть так хорошо в костюме, скроенным по его широкоплечей фигуре: стежок к стежку, каждая линия безупречна и подчеркивает все, чем наградила его природа. Она же, в свою очередь, оказалась чрезмерно щедра к этому мужчине! В нем было идеально все, буквально все, кроме тяжелого характера!