Мама по необходимости - страница 7

Прожевав кусок еды, я произнесла:

— Мне так неловко, что я отнимаю у вас время. Ведь уже почти одиннадцать вечера.

— Ничего. Лягу спать чуть позже. Не страшно, — он сделал паузу, а потом сменил интонацию на более глубокую. — Знаете, если честно, то вы не похожи на жительницу того нищего района.

— Но ведь на мне скромная одежда. И вы видели, как я таращилась на ваш дом. Я в жизни ничего подобного не видела.

— Я не об этом. В вас есть что-то светское… что-то высокое. Может быть вы учитесь на актрису… или художницу?

— Нет, я работаю кассиром в супермаркете.

— А… Ну ничего. Это обыкновенная работа. И вы никогда нигде не учились?

Я покачала головой. Было стыдно за свои ответы. Этот человек увидел во мне что-то схожее с его миром, а своими ответами я его разочаровывала. Что ж, значит ему будет проще отпустить меня завтра восвояси и больше никогда обо мне не вспомнить.

— Да, я не стыжусь своей работы. Но, как видите, я ни к чему светскому отношения не имею. Извините…

— Вам не за что извиняться.

Несмотря на мои ответы, он продолжал смотреть на меня также по-доброму и с интересом.

Я как раз закончила есть и выпила весь чай, как к нам подошла Светлана Павловна.

— Комната готова, — объявила она, поправляя свои круглые очки.

— Отлично, — Кирилл посмотрел на меня, показывая, что я могу в неё идти.

Я сразу встала из-за стола.

— Нет, так не годится, — вдруг сказала женщина.

Она подошла ко мне и взяла за руки.

— Что с вами случилось? — спросила она. — У вас руки дрожат?

Её сухие, но тёплые ладони стали аккуратно переминать мои.

Я молчала, чувствуя, как слёзы снова подступают к глазам.

— Это всё нервы, — продолжила женщина. — Я сейчас заварю вам травяной успокоительный чай. Вам понравится.

— Спасибо, Светлана Павловна, — сказал Кирилл. — Сам я бы не догадался. Ну, Лида, я пойду. Утром увидимся. Отдыхайте.

Я кивнула ему, слабо улыбнувшись, и он скрылся за поворотом.

Чай, который заварила Светлана Павловна, оказался горьковатым на вкус, но в то же время запах ароматных трав наполнил меня ощущением уюта и спокойствия.

— Благодарю вас за заботу, — сказала я, сделав несколько глотком.

— Не за что. Кирилл Александрович просто ничего не понимает. Напоил вас чёрным чаем, когда вам не бодрость нужна, а успокоение, — сказала она и указала рукой, куда нам идти. — Я вас провожу. А кружку с чаем возьмите с собой.

Дорога до «моей комнаты» продолжала шокировать меня. Я несколько раз чуть не упала, спотыкаясь из-за того, что смотрела не под ноги, а на окружающую обстановку. У роскоши в этом доме, похоже, не было конца. А это я успела побыть всего-то в нескольких помещениях.

Когда Светлана Павловна открыла мне дверь комнаты, в которой я должна была переночевать, я снова ахнула. Это было очень уютное место со светлой мебелью; прозрачная занавеска медленно покачивалась от сквозняка на балконной двери.

— Здесь есть ванная и всё необходимое, — сказала Светлана Павловна. — Халат, бельё, ночнушка — всё для вас положила. Отдыхайте

— Спасибо вам за доверие, — произнесла я, и женщина вышла из комнаты.

Первое что я сделала, когда осталась в комнате одна, так это вышла на балкон. Вдохнув остывший летний воздух, я прикрыла глаза и на пару секунд постаралась вообще ни о чём не думать. Потом я сделала глоток из кружки с травяным чаем и всмотрелась в освещённый электрическим светом город. Хотелось растянуть эти мгновения, чтобы они длились столько, сколько я пожелаю. Но время, увы, шло по своим правилам.

Я вернулась в комнату и откинула в сторону одеяло, прежде идеально застеленное на кровати. Погладив рукой мягкую и приятно шершавую на ощупь поверхность простыни, я готова была заплакать от наслаждения. Это был какой-то волшебный день!

Поставив кружку с чаем на прикроватный столик, я отправилась в ванную комнату. Горячий душ мигом напомнил мне об усталости, и я почувствовала желание поскорее лечь в постель. Немного освежившись, я вытерлась и, надев на себя чистую хлопковую ночнушку, вышла в комнату.

Распределив тело на удобном матрасе, я укрылась одеялом, а потом выключила свет. Темнота вокруг меня была пугающе тихой, но в то же время она защищала меня от завтрашнего дня.