Мамонтенок Фуф. Повесть-сказка - страница 9
После нескольких рюмок коньяка, выпитых подряд, Игорь расслабился, взгляд его потеплел, то, что его сковывало – отпустило.
Я не мог его в этом поддержать, да он и не настаивал, уже тогда, в 2003-м, я не пил алкоголь, и он это помнил. Я сидел напротив него с чашкой кофе и внимательно слушал всё, что он говорил, вставляя редкие реплики. Игорю действительно нужно было выговориться, а мне было интересно его послушать.
– …Помнишь, как всё было на той стройке? – вспоминал он. – Работа по 12 часов, масса параллельных процессов, противоречия и нестыковки проекта, брак исполнителей…, там же муравейник был – одиннадцать подрядных организаций. Все толкутся, мешают друг другу. Одни залили плиты перекрытий, другие половину труб не заложили. Выполнили отделку, потом начинают бить штробы – забыли проложить кабели к операционным…, полный бардак. Только с тобой мне было работать относительно легко, да и то….
До сих пор не забуду, что вы там натворили с конструкциями атриума… Перепад высот по коньку до 50 мм, да и створ не идеальный.
– Фермы атриума, Игорь, на заводе выполнили не в размер, – начал оправдываться я. – Отправлять назад – это месяц времени, срыв сроков, а нужно было как можно скорее тепловой контур закрывать. Мы на площадке выправили, что могли, но перепад по конструкциям полностью убрать не удалось. Это заметили, приостановили работы, я получил выговор. Правда, потом признали, что я поступил правильно – там ведь поверх ферм монтировался алюминиевый каркас остекления, который встал идеально – ни перепадов, ни отклонений, все чётко по проекту. Но неприятный осадок остался…
– Да помню я, – ответил он, – так, маленькая ложка дёгтя, но на ушах постоять пришлось, попробуй объяснить всё это твердолобому начальству. Они приезжают шашкой махать – отклонения от норм, немедленно переделать, а разумные доводы в расчёт не идут, ведь тогда придётся принимать собственное ответственное решение.
– Специфика большой конторы, – добавил я. – Проблемы передают по цепочке вверх или вниз, в зависимости от обстоятельств, а там тоже некому принимать решения – либо из-за недостатка квалификации, либо из-за недостатка желания. Проблема уходит на второй, а иногда и на третий круг, подключаются новые и новые люди, всё искажается и результат непредсказуем…. Поэтому, я и ушёл тогда из конторы и открыл собственное дело.
– Я сделал примерно то же самое и примерно по тем же причинам, но на полгода позже. Закончил все пусконаладочные работы, ввёл клинику в эксплуатацию, сдал дела и уволился. Хорошее было время, впереди открывались громадные перспективы, я был уверен в своих силах, знал, как надо и как не надо работать, казалось, что можно весь мир перевернуть.
– Знакомое чувство, – ответил я, – только у меня это было уже во второй раз, первый опыт предпринимательства оказался не самым удачным, поэтому никаких иллюзий не было, к будущим переменам я относился спокойно, считая, что просто для этого время пришло.
– А я тогда вообще ни к чему не мог спокойно относиться, – сказал Игорь, – во всём видел крайности. Белое было слишком белым, а чёрное – чернее некуда, наверное, потому, что встретил её. Помнишь Машу? – Она была представителем поставщика медицинского оборудования. Первая партия пришла ещё при тебе.
– Нет, – ответил я, – не пересекались.
– А мы вот пересеклись, – сказал он. – Да так, что у меня башню напрочь снесло. Я раньше даже представить не мог, что такое бывает.
И Игорь достал фотографию.
Я посмотрел на этот плоский цветной кусочек картона, который не мог передать ничего, кроме изображения. На нём – на фоне какого-то развесистого дерева, стояла женщина лет 30 в полный рост. Она была в полупрозрачной накидке из шёлка, под накидкой, кроме купальника, ничего не было. – Стройные ноги, хорошая фигура, под купальником угадывалась красивая грудь, довольно короткая стрижка, миловидное лицо, губы изгибались в чуть заметной улыбке, а в больших глазах читалась лёгкая ирония.
Приятная женщина, на первый взгляд не красавица, но чем-то притягивала к себе.
– Снимок из Турции, всегда ношу его с собой, – объяснил Игорь. – Вроде бы и расстались уже давно, а всё никак не успокоиться. Смотрю на эту фотографию, вспоминаю, как всё у нас было – целых два года счастья – становится легче. Каких бы женщин ни встречал после неё, ничего не чувствую. В сравнении с ней всё становится серым и унылым, руки опускаются, ничего не радует.