Мангыстауский фронт - страница 13

«Видно, пароходы с техникой подошли, — определил Халелбек. — В Узек гонят. Там основные работы… Прямо как на фронте. Когда к наступлению готовились».

Он по-хозяйски вглядывался в машины, словно все это богатство уже было в его распоряжении. Первым делом отметил трубовозы: «Хорошо, если челябинские трубы… Качество высокое…» Потом цементировочные агрегаты: «Как их всегда не хватало в Жетыбае. Ждешь-ждешь, когда приедут, а дело стоит…» Грузовики с деталями сборно-щитовых домов, передвижная автомастерская, кинопередвижка, автолавка, компрессоры — ничто не ускользнуло от Халелбека.

«Можно работать! Все новое — только бури», — азартно думалось ему, будто согласие на переезд в Узек, как того хотел Тлепов, было уже им дано.

— Земля дрожит? Слышишь? — обернулся к нему отец. В его глазах читалось и любопытство, и какая-то неясная для Халелбека печаль.

— Ничего, земля выдержит… Вот техника — та не всегда. Надо бы для Мангышлака специальную выпускать…

— Раньше в этих местах не то что машину — кибитку не встретишь. Помнишь, Петровского искали? Неделю ходили — хоть бы верблюд попался…

— Как же? Помню! В двадцать шестом или двадцать восьмом году случилось. Я уже солеломщиком на промысле работал.

— Позже. Перед первыми колхозами, — уверенно сказал Бестибай.

— Тогда Петровский…

— А кто он такой? — поинтересовался Саша.

— Василий Петровский?! Большевик! Советскую власть в наших местах устанавливал. Честный. Справедливый. Кто знал его — до сих пор вспоминают…

— Так это он пропал?

— Нет. Его сын — Михаил. Геолог. Заблудился. Пятеро их было.

— Как же нашли? С самолета?

— С самолета! О них тогда в нашей степи и не слыхали, — усмехнулся Халелбек. — Отец отыскал. По следам.

— А-а-а, понятно. На машинах были…

— Какие машины? — удивился Бестибай. — Верблюд грузы таскал. Люди ногами шли.

— Пешком? А говорите — следы… На глине да камне? — засомневался Саша.

— Э-э-э, Петровский тоже не верил: «Как найдем? Куда идти?» Говорю: «Не торопись. Смотреть надо. Думать…» А он: «Как не торопись? Неделя прошла. Пропадут ребята». Беспокоится. Сын. Один у него. «Зачем пропадут? — отвечаю. — Два верблюда есть. Одного можно зарезать. Вода под землей. Копни на пять — десять локтей — и пей…»

Не верит: «Ты, Бестибай, со своего бугра глядишь. Они же не адаевцы. Пустыню не понимают».

— Ну, а дальше? — нетерпеливо перебил Саша. — Как все-таки нашли?

— Умелый и снег разожжет, — напомнил поговорку Халелбек. — Отец Устюрт, Мангышлак весь исходил. Всю жизнь с караванами…

— Хожу, гляжу… Верхушки у верблюжьей колючки и биюргуна[16] оборваны, — продолжал Бестибай, словно не слыша Сашиного вопроса. — Шагов через сорок — снова. Верблюд шел! Рядом — второй!

— Почему именно верблюд? Может, лошадь или другое животное…

— У верблюда такая привычка: щипнул траву — идет. На ходу ест. Говорю Петровскому: «К Устюрту следы. Там ребята…» Нашли через два перехода. Лежат на такыре. Живые. Только не понимают ничего. Потом рассказывали: ветер подул сильный. Пыль. Солнце закрыло. Верблюды убежали. Пошли их искать — заблудились. Кружили-кружили. Ночь. Утром снова к такыру вышли, откуда плутать начали. Сначала один от солнца упал. Второй…

— Приключение… — восторженно протянул Саша. — В книгах о таких читал.

— Люди едва не погибли, — хмуро отозвался Халелбек. — Опоздай на несколько часов — и все.

Бестибай смотрел на дорогу, словно что-то очень важное вспоминал, о чем позабыл сказать.

— Петровский потом уговаривал: «Давай к нам проводником». Отказался: «Вы — молодые, быстрые, как сайгаки, я — старый. Был конь, да изъездился. Пусть сын к вам идет. Тоже пустыню знает…»

Халелбек посмотрел на отца:

— А я-то все думал: почему отказываешься? С Алексейчиком ходил. Он потом первую карту Мангышлака составил. Геологическую… А с Петровским не хочет? Что такое?

— Старики к старикам тянутся, а молодежь… — Бестибай не закончил, хитро посмотрел на сына.

Халелбек покачал головой:

— Потом догадался. Хотел, чтобы я с геологами поработал. Так?

— Не помню… Давно было, — вздернул острое плечо Бестибай. — Ходили люди. Землю нашу нюхали, щупали… Нефть, нефть… А все равно керосин с Эмбы возим.