Манифест Егора Веснина в листовках - страница 10

«Я так люблю свою страну — и ненавижу государство» (слова из песни [известной] российской группы Люмен). Действительно, зло государства [являющегося противоположностью сударству — доброму порядку, настоящему, а не извращённому, суду] — очевидно как из его сути [го-суд, «суд навыворот», суд, защищающий злодеев], так и из истории, что даёт множество причин его ненавидеть, и бороться против государственности (античеловечности) вокруг, по мере сил и преодоления страха. «Государство — наш враг, мы — узнали его» (узнали, кто портит жизнь, тормозит прогресс, служит источником войн, унылого однообразия городов, перманентной нищеты и т.п.). Всё зло на Земле (помимо природных бедствий) — проистекало и проистекает от государства, а не от евреев или «человеческой природы» и т.п.

Используя ложь, как верный инструмент, государство, однако — всегда затуманивало зрение людей, выдавало зло за добро, себя — за благо, и т.о. продолжает существовать. Благодаря же знанию о противоположности сударства [доброго порядка, правосудия, человека] и государства [злого порядка, законосудия, античеловечности] (а не государства и анархии) — можно, наконец, «скинуть эту повязку с глаз», обрести стойкий иммунитет к гослжи, узнать, что вне всяких сомнений, государство — это зло, и должно быть уничтожено (как говорили ещё древние римляне: «Карфаген — должен быть разрушен»). А на месте государства — должна установиться не анархия (т.к. она неустойчива и быстро приведёт к бандитизму, т.е. опять к государству), а так или иначе, сударство (право).

В современности, ограничение государства (борьба против законов, запретов, за права человека, демократию, либеральные и гражданские ценности, против тормозов прогресса — бюрократии, тирании, войны и т.п.) — происходит ещё, во многом, стихийно, неосознанно. Поэтому огромный потенциал в улучшении мира (искоренении государства, античеловечности) несёт в себе более чёткое понимание, просвещение о сути государства и необходимости сударства (права), что последнее — существовало в древних Греции, Риме и т.п. Более чёткое понимание политики — […] даст человеку ещё больше возможностей, свободы, естественно, не идущей в ущерб свободе других (по Вольтеру)…

…полицейские — могли бы знать, что называясь от слова «полис», должны охранять право, человека, а не угождать вышестоящим чинам, за деньги (и что трусость (страх), отступление перед злом — один из пороков, как считали древние римляне); […] могли бы узнать, что человеческие дела — это творчество (созидание), что возможна жизнь, когда человек счастлив (как древние греки в своих полисах), и что возможности человека — безграничны и могут быть реализованы (даже самые смелые и «фантастические»), а мешает этому — лишь одно: государство [го-суд, извращённый суд, суд, защищающий злодея, вместо человека, злой порядок] (его остатки вокруг), в т.ч. госложь и страх, проникшие в самого человека (дающие уныние, непонимание окружающего мира и себя); прожигатели жизни — могли бы увидеть, что духовное безделие («жизнь» в отрыве от культуры, гедонизм […]) — не истинный путь человека, и что добро, различное познание, творчество (искусство или наука, конструирование и проч.) — то, что идёт на пользу человеку, и является подлинно человеческими делами, приносящими счастье и силы всё изменить, и автоматически вредит злу — государству [альтернатива — сударство: добрый порядок, суд на защите человека]…

Только через уничтожение государства [го-суда, извращённого суда, защищающего злодеев] (восстановление сударственности [доброго порядка, правосудия, суда на защите человека]) человечество заслужит своё спасение. «Промедление — смерти подобно» (Наполеон).

Великие умы — тысячелетиями давились государством, книги — сжигались, все благие начинания — карались и запрещались. Тысячи лет войн, страха, отсутствия подлинной человеческой жизни. Тысячелетие, потерянное для прогресса в Средневековье. И теперь мы там, где мы есть — среди почти что руин и лишённые бессмертия (в сравнении с технологиями, что уже могли бы быть), и имеющие, как и прежде, лишь надежду на лучшее и скорое (или хотя бы сытое) будущее.