Мануш-Вартуш - страница 11
Если б они знали! Если б они только знали…
Чижика подарила Гале одна женщина с соседней улицы. У её собаки, дога, выставочной чемпионки, родилось целых десять щенят. У матери не хватало на всех молока, и самого слабенького отдали Гале. Всё равно, мол, из него путной собаки не вырастет.
Каждую свободную минуту проводила Галя с Чижиком. Чистила его, мыла, кормила, прогуливала. И всё не просто так, а точно по правилам. И Чижик отблагодарил за заботы — вымахал в колоссальную псину, но при этом такую весёлую и славную, что даже Галина мама, хоть и ворчала на «озорного слона», тоже сильно к нему привязалась.
А уж как Чижик любил своих хозяев! Уйдёт мама на завод, а Галя в школу — собака ляжет у порога и ждёт, пока они не вернутся. К самому вкусному блюду в своей миске не прикоснётся. На что сахар обожает — и тот не возьмёт. Уронит тяжёлую голову на лапы и только изредка протяжно вздыхает: «Э-эх!»
Зато, когда хозяйки возвращались, Чижик прямо с ума сходил от радости. Прыгал так, что пол ходуном ходил. Пытался лизнуть Галю в лицо шершавым тёплым языком. Галиной маме сам, без всякого приказания, притаскивал домашние тапочки. А иногда вставал на задние лапы, а передние ставил на плечи хозяев, отчего они сразу садились на пол.
Когда Чижику исполнилось полтора года, Галя повела его учиться в школу служебных собак.
Каждое воскресное утро владельцы собак со своими питомцами выстраивались в длинный ряд на пустыре, где помещалась школа. Тут были курносые боксёры, рыжие, упрямые. Драчливые, жёлтые, с чёрными сёдлами на спинах, жесткошёрстные эрдельтерьеры. Всегда серьёзные овчарки и всегда весёлые, маленькие, кудрявые пудели.
И хозяева у них были непохожие. Рядом с семиклассницей Галей стоял седобородый профессор с белым пуделем. За ним, едва удерживая всё время куда-то рвущегося блестящего доберман-пинчера, молодая актриса, которую Галя несколько раз видела в кино.
Вначале Чижик учился так себе, серёдка на половинку. Когда инструктор повелительным голосом отдавал команду, а хозяева повторяли эту команду своим собакам, Чижик недовольно поводил ушами. Он привык, чтобы люди разговаривали тихо и вежливо. Но в конце концов всё же научился по команде сидеть, лежать и стоять, подавать голос и приносить брошенную тяжёлую палку с шарами на концах — апорт.
Он осторожно ходил по узкому бревну — буму, нехотя перепрыгивал через барьер. Но вот дело дошло до самых ответственных предметов — до защитно-караульной службы. И здесь Чижик совершенно опозорился.
Напрасно инструктор, изображавший нарушителя, хлестал его по морде ватным рукавом, а потом бросался бежать. Чижик и не думал его преследовать, а тем более задерживать. Он только отворачивался от ударов, поджимал губы и закрывал глаза.
А когда Галя клала перед ним свою сумочку и командовала: «Охраняй!» — Чижик ласково поглядывал, как инструктор уносил сумку, и дружелюбно вилял хвостом.
Другие собаки из этой группы постепенно овладели сложной наукой. Даже добродушный профессорский пудель лихо гнался за нарушителем и с важным видом повисал на толстом халате, который инструктор надевал, чтобы собаки не могли его покусать.
Наступил день экзамена. Галя с вечера начистила Чижика щёткой, сытно накормила. Пёс шёл на площадку, весело приплясывая на поводке. Ему хотелось побегать без привязи, поиграть с другими собаками. А Галя думала: «Хоть бы получить троечку! Только троечку, больше нам ничего не нужно!» Сама-то она никогда не приносила из школы троек.
Пустырь, где обычно происходили занятия, совершенно преобразился. Посреди него отгородили канатами четырёхугольную площадку — ринг. На ринге поставили заново покрашенные бум и барьер, а также столик для судейской комиссии.
Эта грозная комиссия, три человека, уже сидела за своим столиком, а вокруг неё прохаживался взволнованный инструктор.
И хоть одним членом комиссии была девочка с длинными косами, ненамного старше самой Гали, Галя тоже очень заволновалась. Беспокоились и другие владельцы собак.
— Весьма опасаюсь провалиться! — шепнул Гале профессор. — Уж подскажите, будьте любезны, если я забуду какую-нибудь команду.