Мардук - страница 3

— Застрелить? — тихо спросил он.

Мардук пожал плечами.

— Я в принципе — против убийств. Если можешь договориться с ним — договаривайся, но мне нужно пройти к этому дому.

Охранник отворил калитку и вошел во двор.

Мардук оперся о забор.

Сдержанно рыча, медленно, неприметно набирая скорость, волкодав шел к охраннику.

В окне домика качнулась занавеска.

— Ленка, — весело позвал Мардук, — это я, Мардук. Уйми своего Рекса.

Рывком распахнулась форточка, и резкий женский голос вылетел в заснеженный палисадник вместе с клубами пара:

— Порви им глотку, Рекс! Убей их! Фас!

Охранник успел вытащить пистолет и даже нажать на курок. Но это ему не помогло. Мардук отворил калитку, прошел по дорожке, перешагнул через катавшихся по снегу Рекса и охранника и, сделав еще несколько шагов, оказался у самого окна Лениного домика.

Мардук стукнул в стекло костяшками пальцев.

— Лена, — сказал он довольно громко, — не дури, закрой форточку, ты выстудишь дом, а я не начальник по снабжению — всего только великий координатор и — не менее великий полководец, дров я тебе достать не смогу. Закрой форточку и открой дверь. Мне надо с тобой поговорить.

Занавеска откинулась, и в окне показалась Елена.

— У тебя есть совесть? — спросила она.

Мардук приблизил лицо к окну и громко крикнул, оставляя следы своего дыхания на стекле:

— Нету у меня совести, Ленка, слышишь, нету!..

За спиной Мардука орали охранник и Рекс, старавшиеся загрызть друг друга. Мардук поморщился и, не поворачиваясь, попросил:

— Потише нельзя?

— Сейчас… потише, потише… сейчас, — прохрипел мало что соображавший охранник.

— Стыд у тебя есть? — продолжала допытываться Елена.

— Слушай, перестань, — обиделся Мардук, — лучше скажи: Ионафан с тобой?

— Подонок! — прокричала сквозь стекла Елена. — Ты ведь посадил меня в тюрьму!

— Хо, — Мардук хлопнул себя по бокам руками, — хо! Вот это мне, честное слово, нравится. А куда я тебя должен был посадить, дорогая? Здесь-то моя совесть чиста. Через линию фронта в столицу Мардука собирается любовница оппозиционера, с чужим паспортом приходит к великому координатору на прием… Интересно, что я должен был сделать? Что?! Да я, если хочешь знать, спас тебя.

— Спас? — выкрикнула Елена. — Спас? Тварь! Ты что, не знаешь, что со мной делали в тюрьме? Как я жива осталась, до сих пор… — Елена замолчала.

— Да, — согласился Мардук, — я сам удивляюсь.

— Подонок, — повторила Елена тихо, так что Мардук догадался об этом только по движению ее губ, — подонок, — повторила она громче.

Мардук расстроился.

— Вообще, — сказал, — при чем здесь я? При чем здесь мы? Трамвай устроили, заметь, не тюремщики, а те, кто захватил тюрьму… Ленка, не дури, открой дверь. Там договорим.

Лена отвернулась, задернула занавеску.

Мардук пошел вдоль стены домика к двери. Он приминал каблуками недавно выпавший снег, оставлял в пушистом, мягком, белом твердые продавленные следы.

Дверь распахнулась.

Мардук остолбенел.

На пороге стоял робот-убийца.

— Вот те на, — обиженно сказал Мардук, — как же тебя в тюрьму-то не посадить? Я к тебе с открытым сердцем, с распахнутой душой, а ты мне — железяку с прямой наводкой.

Робот помигал зеленоватой лампочкой. Мардук опасливо оглянулся. Позади все еще катались по снегу Рекс с охранником.

«Ну, да все равно, — сообразил Мардук, — если долбанет, то лучик и до них достанет».

Робот-убийца был оружием древним — поновее, чем танки, но все же древним — и потому с совершенно убойной силой. Хряпнет, не разбирая…

— Леночка, — попросил Мардук, — убери ты своего железного дровосека. Я ж без никого. Сама видишь… Этот, — Мардук кивнул в сторону охранника и Рекса, — собаколов… не в счет. Больше для солидности и смеха, чем для охраны. Сдвинь антропоида — дай пройти человеку.

Робот замигал красной лампочкой.

— Ладно, ладно, — Мардуку сделалось не по себе, — я уйду, уйду, скажи только, где Ионафан, — и все. И я отваливаю.

Во лбу робота загорелась нестерпимым светом огромная матовая белая лампа, подобная далекому солнцу в зимнем синеющем небе.

«Все, — подумал Мардук, — все… Отыгрался в казаки-разбойники, — и тут же удивился тому, что одновременно с этой отчаянной мыслью холодно и бесстрастно отметилось: — А роботов им Емелька поставлял, наверное? Кто ж еще? Ворюга».