Маргарита де Валуа. Мемуары. Избранные письма. Документы - страница 24

. В феврале 1587 года он вывел во внутренний двор Юссонского замка швейцарцев, которые присягнули на верность Маргарите де Валуа.

Получив известие, что его первая любовь получила освобождение и готова опять противостоять мужу и брату, 14 февраля герцог написал испанскому послу в Париже Мендосе: «Я не могу не известить Вас о том, что переговоры, которые я начал с маркизом де Канийаком, успешно завершились, с совершенной пользой для нашей партии, и благодаря этому королева Наваррская пребывает в уверенности, что теперь находится в полной [222] безопасности... Маркиз отослал назад гарнизон, предоставленный ему Его Величеством» [120]. Что руководило герцогом де Гизом? Воспоминания о событиях двадцатилетней давности, когда он был влюблен во французскую принцессу, или политический расчет человека, рвущегося к трону? В литературе можно встретить самые разнообразные интерпретации мотивов его помощи Маргарите. Скорее всего, имело место и то, и другое. Из всей переписки Маргариты и Гиза осталось только одно ее письмо (№ 6), датированное как раз 1587 годом, содержание которого, однако, говорит о близких и очень доверительных отношениях королевы и герцога: «Я же буду неустанно возносить молитвы Господу, – пишет Маргарита, – как всегда это делала, умоляя его даровать Вам удачу и славу, что также желают Вам все добрые люди, а я более, чем кто-либо, выражаю Вам свою вечную преданность и любовь». С другой стороны, в очередном письме Мендосе Гиз не скрывает, что, освободив королеву, он покончил с «заверениями, которые предоставлялись королю Наваррскому, в скорой смерти его жены, чтобы обеспечить ему иной брачный альянс» [121]. Конечно, Гиза и Лигу весьма устраивало разделенное положение наваррской четы, а также независимость Маргариты и ее местоположение, далекое от двора, не дающее возможность королевской семье Валуа-Бурбонов договориться о воссоединении и союзе.

Королева Наваррская, таким образом, стала королевой Юссонской сеньории. Впрочем, у маркиза де Канийака было еще несколько причин, чтобы присоединиться к Лиге и освободить королеву. На одну из них справедливо обратил внимание Мишель Муазан в своей уже упоминавшейся книге «Оверньское изгнание Маргариты де Валуа»: дело в том, что Канийак являлся зятем мадам де Кюртон, гувернантки Маргариты в детские годы, о которой она пишет в своих «Мемуарах» [122]. Развивая эту тему и опираясь на данные просопографии, нетрудно выяснить, что дочь мадам де Кюртон – Жильберта де Шабанн – входила в штат постоянных дам королевы Наваррской и оказалась вместе с ней в Юссоне. Канийак, видимо, надеялся, что рано или поздно Маргарита [223] возвратится в Париж ко двору, и его жена займет одно из лучших мест при королеве Франции...

Затем, судя по всему, Канийак был жаден и не очень умен. В конце XIX века в одном из провинциальных архивов был найден и опубликован поразительный документ – «Дарение королевы Маргариты де Валуа маркизу де Канийаку» от 8 сентября 1588 года, написанный ею собственноручно. За оказанные Канийаком «добрые услуги» королева уступала ему «все свои права ... на графство Овернь и иные земли и сеньории названной области Овернь, принадлежащие нашей весьма почитаемой госпоже и матери, которые мы можем и должны наследовать», а также обязалась выплатить сорок тысяч экю в течение нескольких лет, т. е. Маргарита жаловала Канийаку шкуру еще не убитого медведя [123] Она прекрасно знала, что сеньории в статусе апанажа, принадлежащие членам королевской семьи, не могут быть объектом дарения, купли-продажи, залога и т. п. К тому же, по иронии судьбы, Екатерина Медичи в своем завещании отказалась вообще упоминать свою дочь, передав графство Оверньское своему незаконнорожденному внуку герцогу Ангулемскому [124] С последним королева Маргарита будет долго судиться за наследство своей матери и уже в 1600-х годах, не без помощи бывшего мужа – короля Франции, отсудит у него земли Екатерины.

Кроме всего прочего, маркиз де Канийак, судя по письму Гиза Мендосе, обещал, что отошлет швейцарцев короля («гарнизон») назад. Трудно сказать, сделал ли он это в действительности. Дело в том, что летом 1605 года, возвращаясь в Париж из Юссона по приглашению Генриха IV, Маргарита написала королю буквально следующее: «Я оставила Ваш замок Юссон под надежной охраной одного старого дворянина, моего гофмейстера, и всех моих швейцарцев и солдат, служивших мне все то время, пока я жила там по воле Господа»