Марина Цветаева - страница 12

Цветаева, в отличие от многих мемуаристов, ясно осознает эмоциональные потери, пережитые ею в детстве, рассказывая о них не только в своих зрелых работах, но и в юношеских письмах и — прибавляя или убавляя некоторую сентиментальность — в своей юношеской поэзии. Но ее ответы на анкету Советской Академии Искусств, присланную ей Пастернаком, весной 1926 года, сосредоточивают в себе наследственную культуру, а не боль и потери.

«Главенствующее влияние — матери (музыка, природа, стихи, Германия, страсть к еврейству. Один против всех. Heroica). Более скрытое, но не менее сильное влияние отца. (Страсть к труду, отсутствие карьеризма, простота, отрешенность.) Слитное влияние отца и матери — спартанство. Два лейтмотива в одном доме: Музыка и Музей. Воздух дома не буржуазный, не интеллигентский — рыцарский. Жизнь на высокий лад».

Глава вторая

ВЗРОСЛЕНИЕ:

РЕАЛЬНОСТЬ И ФАНТАЗИЯ

Между Богом и Чертом не было и малейшей щели — чтобы ввести волю […] и этим предотвратить эту ужасную сращенность.

В автобиографической прозе тридцатых годов Цветаева исследует свое детство, чтобы сохранить потерянный мир и найти потерянную себя. Размышления о других писателях или о роли поэта она прерывает отступлениями, связанными с тем, что важнее всего для нее, с ее детством. Анализируя стихотворение А. С. Пушкина «К морю», она ассоциирует страстное желание поэта умчаться в никуда («Вотще рвалась душа моя…») со своим собственным желанием отправиться «в чужую семью, где я буду одна без Аси и самая любимая дочь, с другой матерью и другим именем — может быть, Катя, а может быть, Рогнеда, а может быть, сын Александр».

Цветаевой нужно было быть «одной» — высшей и избранной. Эта потребность в исключительности порождала в ней безграничную ревность, ревность, которая в детстве обратила против нее почти всех сестер и братьев, за исключением Валерии. Она была свободна, так как между нею и мачехой не было любви; она таила обиду на женщину, занявшую место ее матери, и оставалась практически посторонней в семье. Марина ревновала к сыну, которого желала иметь ее мать, она также не испытывала нежных чувств к своему сводному брату Андрею, которого Мария Александровна любила, потому что он был мальчиком и был очень красив. Однако основной мишенью ее ревности в детстве была сестра Ася.

В автобиографических эссе Цветаевой Ася появляется как испорченная, глупая, плаксивая девочка. На рояле она «берет мимо (нот!) как слепой щенок — мимо блюдца», «как муха, по недостатку веса не могущая нацелиться на именно эту клавишу», и, наконец:

«Так или иначе, игра была не только плачевная, но — слезная, с ручьями мелких грязных слез и нудным комариным: и-и, и-и, и-и, от которого все в доме, даже дворник, хватались за голову с безнадежным возгласом: «Ну, завела!» И именно потому, что Ася играть продолжала, мать внутри себя от ее музыкальной карьеры с каждым днем все безнадежнее отказывалась, всю свою надежду вымещая на большерукой и бесслезной мне».

Действительно, между Мариной и ее матерью царило молчаливое понимание того, что они разделяют эмоциональную близость, уникальную для семьи. И от этого холодность матери была для Марины еще мучительнее. Она была в двойном переплете. Однажды, прочитав детям стихотворение об охотнике на немецком, мать спросила, кто на самом деле был охотником. Андрей сдался, а Ася ответила неверно. «Значит — не знаете? Но зачем же я вам тогда читаю?» — спросила Мария Александровна. Тогда Марина дала правильный ответ: охотником был черт. На что мать сердито крикнула: «И почему это всегда ты все знаешь, когда я всем читаю?!»

Ася хорошо знала надменное выражение зеленых глаз старшей сестры, ее настроение ревности, ярости, собственничества. В своих «Воспоминаниях» она говорит об «остром восприятии Мариной того, что все принадлежит ей одной, ей, ей, ей — больше, чем кому-либо; ее ревности, когда кто-то другой (особенно я, похожая на нее) любил деревья, луга, путешествия, весну — так, как она». Ее целью было, полагала Ася, «ни с кем не делиться, быть единственной и первой во всем».

В коротком эссе «Сказка матери» позже Марина воссоздаст отношения «треугольника» между матерью и дочерьми. Мария Александровна рассказывает сказку о матери и ее дочерях. Перед тем, как отправиться в путь, Ася пытается добиться от матери подтверждения того, что она любит ее больше, чем Марину. Мать останавливается, но Марине не нужно доказательств, так как «очень хорошо знает, кого мама любит больше». Действительно, Ася отождествляется с младшей сестрой в сказке, а Марина со старшей. Мать разрешает детям продолжить историю, потому что сама быстро теряется в своих собственных мыслях. И Ася описывает, как младшая дочь находит на дороге собаку и берет ее в свой экипаж: она «нечаянно увидела, что у нее глаза не собачьи.[…] Это была старшая, ее старшая, старая сестра, она немедленно выкинула ее из экипажа — и та разбилась на четыре части вдребезги». Довольно интересно, что в фантастической истории Марина наделяет сестру чувством ненависти и агрессией. Вероятно, она могла проецировать на кроткую маленькую Асю свою собственную убийственную ревность и ярость.