Марина - страница 15

— Знаете, это мои первый опыт знакомства по объявлению, — решилась я на откровенность. — Мне несколько неловко, пригласив вас к себе, проводить допрос с пристрастием.

— Да не надо никаких допросов. Вы просто не прячьте глаза, иначе я чувствую себя непрошеным нарушителем границ вашей квартиры. Кстати, милая девушка, мне придется продолжить захват вашей территории. Я ужасно голоден, пойдемте-ка на кухню…

— Вынуждена вас огорчить. Из съедобного у меня есть только крекеры и…  — я мысленно провела повторную ревизию холодильника, — и кетчуп.

— Ну и болван же я! В моем кейсе кое-что имеется. Я ведь знаю, что ужин такого обжоры, как я, дело очень накладное для одинокой дамы. Идемте поскорее, сделаем пару бутербродов, Мариночка.

Кейс Вадима оказался настоящим филиалом минимаркета. На кухонном столе как по мановению волшебной палочки материализовались шпроты, ветчина, сыр, баночка какого-то паштета, пара апельсинов, бутылка мартини «Бьянка» и плитка черного шоколада. Расширенный вариант джентльменского набора. Бутерброды делал Вадим, я стояла на подхвате: подавала ножи, дощечку, тарелки. На запах еды прибежали из спальни кошки. Вадим отнесся к ним с должным уважением, и они получили всего понемногу, а, насытившись, сели рядом и принялись вылизывать друг друга. Во время приготовления ночного пиршества я узнала кое-что о Вадиме. Он рассказал, что закончил физфак университета, затем высшее военное училище. Прослужил в чине капитана аж три года и затем ушел на гражданские хлеба, осознав всю безысходность и бесперспективность военной карьеры. Женат официально не был, но больше двух последних лет прожил вместе с подружкой. Пару недель назад подружка решила, что денег у него маловато, выдала свои соображения по поводу его платежеспособности открытым текстом и переехала, забрав из квартиры почти все, к своей маме…

Сначала я выпила немного мартини, потом съела бутерброд с ветчиной, потом снова мартини…  Когда Вадим подлил очередные пару глотков в мой бокал я уже даже и не сопротивлялась. Пришла пора и моего чистосердечного признания. Кажется, я рассказала о себе все с момента рождения по сегодняшний день, кроме последних событий с исчезновением Швертфегера. Зачем грузить человека своими неприятностями! Мона тем временем задремала на коленях у Вадима. Это было хорошим признаком. Мона редко к кому шла на руки, а удерживать ее насильно очень трудно. Моя кошка слыла среди моих знакомых неподкупным знатоком человеческих душ. Вадима она приняла сразу же, как и ее хозяйка, впрочем. Я перестала поглядывать на часы, размякла и потеряла всякую бдительность. Наверное, я просидела бы с Вадимом до скончания веков, не помня ни времени, ни своих проблем, только бы слышать его неспешные ироничные, но вовсе не обидные комментарии к моему рассказу. Наверное…  Но Вадим осторожным движением переложил Мону на диван и дотронулся до моего плеча.

— Итак, девушка Марина, внимательно вас выслушав, я только укрепился в своем желании продолжить наше знакомство. А теперь давайте уложим меня где-нибудь на диване. В последние дни я здорово вымотался. Клянусь богами всех времен, я не буду к вам приставать. По крайней мере, сегодня. Честно говоря, боюсь произвести на вас неблагоприятное впечатление.

Я, конечно, была несколько разочарована подобным заявлением. Более нормальным было бы, если бы Вадим все же попытался влезть в мою постель. Однако, все, что ни делается, все к лучшему. Стеля ему на диване, я предупредила, что мое зверье беспременно попробует спать верхом на нем, и что можно с ними особенно не церемониться. Вадим поймал меня в дверях спальни, обнял и чмокнул в щеку.

— Спокойной ночи, барышня.

У меня зашлось сердце, такими приятными были его прикосновения, Укладываясь, я все думала, что же я сделала не так? Почему Вадим не посягнул на место рядом со мной? Неужели я совсем его не привлекаю? С этими мыслями я погрузилась в объятия Морфея за неимением ничьих других объятий.

Проснулась я поздно, выскочила в гостиную — Вадима не было. Постель он аккуратненько сложил на диване, а на журнально-обеденном столике белел листок бумаги.