Марина - страница 37

Ключа на его обычном месте не было. Минут десять поисков по всей квартире и я сказала, что не могу найти второй ключ и дам Вадиму свой. Он же мне не понадобится в ближайшие дни…

— Так, — со значением произнес Вадим. — Вот что мы сейчас сделаем. Посиди дома пару минут, я съезжу и куплю новый замок.

— Дверь на балкон я закрыл, ты закрой входную дверь на цепочку. Когда я приду, я позвоню тебе по мобильному, прямо перед дверью. Кроме меня никому не открывай. Марина, ты поняла? Никому, даже маме.

Поняла я, все поняла. Не такой уж я наивный ребенок. Только вот это понимание не сделало меня счастливой. Неужели все настолько серьезно, что теперь мне нужно опасаться и за свою жизнь? Весело. Пока Вадима не было, я рассмотрела, как следует запонку. Красивая и видно очень дорогая штучка. На запонке был вензель: две причудливо изогнутые и переплетенные буквы «Н» и «Р». Покопавшись в памяти, я выудила из нее только одно имя с такими инициалами — Надя Розумовская. Абсурд! Утонченная эстетка Надя никогда в жизни не носила золотых украшений. Она считала золото признаком дурного вкуса. Кроме того, Надя уже года два живет во Франции у своего нового мужа, и приезжать в ближайшее время не собирается. Значит, наши с Вадимом предположения о том, что кто-то навещает квартиру в мое отсутствие, не так уж и надуманы.

Замок Вадим переставил очень быстро. И мы поехали на базу отдыха. По дороге он сказал мне, что, судя по всему, запонка принадлежит некому Герберту Пайеру, который бесследно исчез в нашем городе за пару месяцев до происшествия с Дитером Швертфегером. Черт возьми! Это что же? На меня пытаются повесить и Герберта Пайера.

База отдыха встретила нас великолепием расцветающей природы, а Александра — великолепием накрытого стола. За всеми сюрпризами своей квартиры я и забыла о том, что голодна как волк. Слегка перекусив, я совершила прогулку по домику и осталась весьма довольна. В нем был и телевизор, и видик и даже компьютер. Единственное неудобство — биотуалет в пристройке. Холодновато, как на мой вкус. Вадим уехал, сославшись на неотложные дела. И тут Саша сказала мне, что он понравился ей еще в первый раз…  Ну вот, я их ведь даже не знакомила — забыла, А они поздоровались друг с другом и по-моему даже слегка побеседовали о ком-то мне незнакомом.

— Да? Вы, как я поняла, раньше встречались…

— Как раз тогда, когда пропал тот австрияк, о котором я тебе рассказывала. Помнишь?

— А, так это Вадима нанимали для расследования. Как этого австрияка звали?

— Вроде бы Пайер, Генрих или Герберт…  Что-то в этом роде…  Ладно, матушка, я поехала по делам. Держи мобилку, а то здесь нет телефона. Можешь не беспокоиться о счетах. Говори сколько угодно, не экономь, Я, если ты меня приглашаешь, буду наезжать. Еда в холодильнике, постельное белье в шкафу. Книги и видеокассеты, я думаю, ты уже обнаружила. Все. Не скучай…  Чуть не забыла. В конце недели делаем шашлыки, будут несколько человек. Переживешь? — Саша! Не ставь меня в неловкое положение. Я и так довольно нагло напросилась в гости. Делай все, что, считаешь нужным, а я постараюсь сильно не мешать…

Александра укатила на беленькой «Субару» — подарке супруга на восьмое марта. Я стала потихоньку убирать со стола и параллельно обживать пространство. Обойдя еще раз домик, я накинула куртку, и прошлась по территории базы. Ворота базы были закрыты, и в будочке виднелась физиономия сторожа. Кроме меня по аллее, ведущей к Днепру, прогуливалась молодая женщина с девочкой лет трех. И это — все население базы. Меня это как раз здорово устраивало. Терпеть не могу толпы народа навеселе, как это обычно бывает летом в подобных заведениях. Хорошо, что пока еще весна — не время для массовых выездов в места отдыха.

Я вернулась в домик, закрыла все замки на дверях и села в большой комнате перед телевизором. Особо в передачи я не вникала, они просто были фоном для моих размышлений о превратностях судьбы и тонкостях криминалистики. Неслабая цепочка чьих-то преступлений уже обвила мою шею и вот-вот затянется, вырывая меня из нормальной жизни. А может лишить и жизни вообще. Кто же это сделал? И за что это мне? В последние дни я вынуждена без конца копаться в своей памяти, и, кажется, уже знаю ее содержимое настолько хорошо, что могу написать подробнейшие мемуары. Я вспомнила даже, как в четвертом классе украла марки у своей одноклассницы Раи Сидоровой. Марки были то ли гватемальские, то ли аргентинские, яркие и красочные — шесть штук. Я не могла устоять потому что на них были кошки. Экзотические породы, безобразно красивые и просто красивые. Мохнатые и голенькие, ушастые и с крохотными круглыми висячими ушками…  Я рассматривала их часами целых два дня, а потом пришла к Райке и повинилась в содеянном. Подружки я тогда лишилась, зато приобрела новые знания о кошках… Мамочка, родненькая! Я совсем забыла о кошках. Бедные мои сиротки. Голодные, в чужом доме, а подлая хозяйка еще и закрыла их в кладовке. Кошки спали, сплетясь в некое подобие китайского символа Инь — Ян. Видимо, таким образом они снимали пережитый стресс. Поездка на автомобиле далась им нелегко: Чиж метался от одного окна к другому, наверное, запоминая дорогу домой, а Мону укачало так, что у нее не было сил ничему сопротивляться. Она всю дорогу лежала у меня на руках и смотрела мне прямо в глаза, словно спрашивала, за что я обрекла ее на такие муки. Я погладила бело-черный (или черно-белый?) шерстяной клубок и стала осматриваться в кладовке. Если любопытство — порок, то я — просто воплощение порока. Что может быть интереснее чужой кладовки, в которой год за годом наслаиваются пережитые события и материальные вехи этих событий в виде пыльных открыток, сломанных игрушек и надколотых чашек! Однако, в Сашиной кладовке ничего подобного не обнаружилось. Здесь стояли пластмассовые садовые столы и стулья, под стенкой громоздились стопки старых газет и журналов, картонные коробки и коробочки. Все очень аккуратно сложено, упаковано и упорядочено, будто это и не кладовка вовсе, а образцово-показательный склад. Скучновато, если не считать детского инвалидного кресла. Оно-то откуда взялось? Насколько мне известно, среди Сашиных родственников не было ребенка-инвалида. Но тут может быть множество объяснений. Саша вообще весьма сострадательная натура и вокруг нее всегда пасется несметная рать нуждающихся либо в материальной, либо в моральной поддержке. Не исключено, что самоходное креслице приготовлено в подарок больному ребенку, чьи родители не в состоянии купить своему чаду это приспособление…  Я вернулась к своим кошкам, бесцеремонно сгребла их в охапку и перенесла в теплую гостиную, Выслушала укоризненные трели Чижа и довольное почавкиванье Моны, схряпавшей за милую душу пару довольно крупных сарделек из Сашиного холодильника и вновь накинула куртку. Кошек нужно вывести на улицу. Поход на природу прошел успешно, и вскоре наше семейство удобненько устроилось в гостиной. Мохнатые звери решили снова отдыхать, а я прилегла на диване, укрывшись теплым пледом…  Разбудил меня стук в дверь. Памятуя о наставлениях Вадима, я сначала выглянула в окно, выходящее к крыльцу. Было темно, и кроме двух неясных силуэтов на фоне темно-серого неба я ничего разглядеть не сумела. Так и стояла, не решаясь подойти к двери, пока не услышала голос Вадима.