Марина - страница 45

— А разве Вадим не держит тебя в курсе своего следствия? — удивилась она, — Мы с ним уже все обсудили…  Я тебе коротенько расскажу, что мне известно. Ее зовут Ирина, Она бывала здесь пару раз с кем-то из приглашенных. Приятная дамочка, довольно интересный собеседник. Коляску я для нее и доставала. Она как-то пожаловалась, что нигде не может найти детскую инвалидную коляску для дочери своей знакомой. Так получилось, что я случайно увидела такую коляску на медицинской выставке и уговорила представителей фирмы ее мне продать, Потом привезла коляску сюда, рассчитывала, что Ирина появится, и я устрою ей приятный сюрприз. Но Ирина больше не появлялась. И честно говоря, я так и не смогла выяснить, с кем же она приезжала. Сама знаешь, здесь у меня бывает море всякого народа и иногда случается, что приезжают знакомые знакомых тех людей, кого я приглашала. В общем-то, все знают, что мне не жаль ни рюмки вина, ни кусочка мяса. Хотя теперь я начинаю понимать, что пора прекращать эту практику…  А про коляску я забыла, завертелась как белка в колесе. Устаю, как собака, не до коляски и не до Ирины было. Кто ее забрал из кладовки, я совершенно не представляю. Опять же я многих людей спрашивала об Ирине и просила при случае передать, что у меня для нее есть это злополучное кресло. Правда, почти все заявили, что считали Ирину моей приятельницей, и ничего ней знать не знают. И с кассетами тоже как-то странно вышло. Здесь в основном были записи с разных вечеринок. Ничего особенного, пьяные физиономии и забавные происшествия. Там на одной кассете такая умора. Представь себе, жена одного крупного банкира хватила лишку и решила изобразить обнаженную русалку на ветвях. Она так живописно лежала в кроне дерева, а потом летела вниз вместе с обломившейся веткой, что это невозможно было бы не заснять. К счастью об этой записи никто не знает, не то не получить мне больше никогда в жизни ни копеечки кредита в наших банках…  Вот это в принципе и все, что я смогла рассказать Вадиму. Ты довольна моими объяснениями? Если да, то гони на кухню и начинай чистить лук для маринада. Мясо нужно продержать в маринаде не меньше четырех часов, а гости начнут собираться уже часа через три. Так что не обессудь, но лук придется чистить тебе. Это для тебя, кстати, очень полезно. Фитонциды там и прочее…  Лекарства ты пить не можешь, так вот и лечись подручными средствами…

Я специально подсчитала, сколько этих треклятых луковиц мне пришлось почистить: тридцать две луковички величиной с голубиное яйцо. Мелкие луковицы, видите ли, более острые, чем крупные. Кроме этого я их резала кольцами, и к концу работы мне больше всего хотелось где-нибудь спрятаться, чтобы никто меня не видел с распухшим носом и красными глазами. Не помогал ни один из способов, описанных в книгах полезных советов: я обмывала нож под струёй холодной воды, смазывала его растительным маслом, прикрывала уже нарезанный лук перевернутой тарелкой и все напрасно. Ядовитые испарения разъедали мне глаза и слизистую носа, и в конечном итоге, закончив свою долю работы, я распсиховалась, и сбежала в спальню. Мои звери решили уделить мне немного внимания, и некоторое время я провела, углаживая пушистые спинки и мордочки своих питомцев. Вадим несколько раз заглядывал ко мне, но я требовала, чтобы он оставил меня в покое. Он особо и не протестовал. Саня выделила ему такой фронт работ, что он опасался не справиться с заданием до приезда приглашенных.

И не зря опасался, как выяснилось. Вскорости примчался, откуда ни возьмись Сергейченко. Он с отрешенным взглядом пронесся мимо Саши, слегка кивнул мне и схватил за плечо Вадима, оттесняя его поглубже в кухню. При этом он что-то говорил Вадиму, быстро и возбужденно. Вадим поставил на стол бутылку вина, которую он как раз намеревался откупорить. У него хватило воспитанности извиниться перед нами с Сашей, и вскоре оба исчезли в неизвестном направлении. Я сразу же объявила, что не умею вытягивать пробки из бутылок и что это вообще мужская работа. Саня пожала плечами и спокойно парировала мой выпад: