Марина - страница 7

Разговор наш понемногу увял, больше вроде обсуждать было некого, Тамара докурила сигарету и, обвешавшись пакетами, полезла к себе домой кратчайшим путем — через балкон.

Я же перемыла все чашки и удобненько устроившись в кресле, стала мечтать об импортном богатее, который совершенно случайно прочитает мое объявление и напишет мне письмо, а потом обалдевший от правильности моего письменного немецкого и моего интеллекта (а уж им-то я блесну, можете не сомневаться), этот самый заграничный жених примчится ко мне на крыльях зарождающейся великой любви. А я буду неприступной, и тогда он бросит к моим ногам всю свою недвижимость и наличность, начнет возить меня по европейским столицам, курортам Ривьеры и экзотических островов. До шиншилловой шубы и бриллиантов я домечтать не успела — кто-то позвонил в дверь. Всяческие звонки я ненавижу лютой ненавистью еще с раннего детства. Будильник вырывал меня из теплой постели по утрам, потому что моей маме было скучно делать зарядку одной, и она поднимала меня. В школе ненавистные звонки на урок не давали сначала доучить не выученное дома стихотворение, а затем в старших классах — прерывали не самом интересном месте разговор с мальчиком из параллельного класса. Звонки на первой в жизни самостоятельной работе (а надо сказать, что директором там был отставной полковник, бывший НКВД-ист из Сибири, и поэтому начало и конец рабочего дня, перерыв на обед и еще два технических перерыва обозначались в пространственно-временном континууме при помощи оглушительно громких пронзительных звонков. Как сказал один из моих знакомых, зашедший за мной в конце рабочего дня, звонков тюремного распорядка), приносили море неприятностей, если не дай Господь, поднимаешься из курилки через пару секунд после звонка. Либо по звонку не покинешь помещение, если это технический перерыв.

Но в этот раз, открыв дверь, я обрадовалась. Вот уж кого я всегда была рада видеть, так это мою очень деловую Сашу. Не часто в последнее время моя разлюбезная Александра выхватывала из своего напряженного рабочего дня часик — другой для общения со мной, Она у нас истинная бизнеследи с мобильным телефоном и шлейфом восхищенных мужских взглядов в качестве повседневных аксессуаров. Мужские глаза не могли оторваться от ладной стройной фигурки и умопомрачительной красоты ножек Александры.

— Мне в пять нужно быть в одной фирме, — еще в прихожей предупредила она. Что ж мне не привыкать, значит, у нас есть около трех часов времени, бутылка калифорнийского шабли от Пола Мэссона и гора всяких вкусностей, как обычно принесенных Сашей. А еще парочка интересных сканвордов на десерт.

Ну и естественно я не упустила возможности еще раз пожалиться на свои неприятности с милицией. Выслушав мою историю о приглашении на ужин и последовавшую за этим беседу с капитаном Скоропадом, Саша улыбнулась:

— С Игорем Лукичом я знакома. Ты знаешь, с полгода назад к нам приезжал потенциальный компаньон из Вены? Я тогда еще хотела пригласить тебя попереводить переговоры, но оказалось, что он сам достаточно хорошо владеет русским. В общем, мы подписали парочку совместных протоколов о намерениях. Мои экономисты уже просчитывали будущие сделки, но все сорвалось. Этот господин, Херберт Пайер, не вернулся в Австрию. Два последующих месяца мы самым тесным образом общались со Скоропадом. Потом приезжал еще какой-то детектив из Вены, которого наняла для розысков семья Пайера. Насколько мне известно, все поиски оказались безрезультатными. Единственное, что раскопал венский детектив — это то, что за день до предполагаемого отъезда герр Пайер обналичил через банкоматы свою кредитную карточку. Что-то около пяти тысяч баксов. На этом все и закончилось. В принципе, ничего удивительного в этом я не вижу, если вспомнить о том, сколько наших пропадает ежедневно в нашем городе. По большей части бесследно. Неприятно, конечно, что из-за этого к нам боятся ездить деловые люди из Европы. У меня уже срывался выгодный контракт из-за того, что в Вене показали по телевидению «Криминальную Россию». И попробуй тут объясни, что мы уже не Россия, а вовсе даже самостоятельное, хотя от этого не менее криминальное, государство! Мы еще долгое время будем для них осколком «империи зла».