Марьина роща - страница 18

Когда неторопливый Степанов вновь явился посидеть за столиком в «Уюте», Петр сам подсел к нему и стал жаловаться, что на новое дело нужны слишком большие средства, а сам чутко следил за собеседником. Это был его первый опыт дипломатии. И сразу понял, что огородник интересуется его делом. Значит…

— Так я подсчитал, — смиренно сказал Петр, — что никак мне одному такого дела не поднять.

— Одному где ж, надо компаньона, — рассудительно ответил тот. — Тут ведь особо считать надо. Выстроить да всю обстановку и посуду там приобрести — это еще не все затраты. Нельзя на первое время на доход рассчитывать — вот что. А сколько оно продлится, это первое время, неизвестно. Денежный человек — капризный. А тут для него все удовольствия будут.

— Значит, пожалуй, отказаться?

— Нет, зачем же? — как-то слишком быстро ответил огородник, и Петр сразу понял его игру.

Такого человека надо иметь компаньоном, а не конкурентом. И пошел напролом:

— Одному мне не по силам. Идемте со мной в долю?

— Да что ты, парень? Я же в этом деле ничего не понимаю.

— Ну, как же… Человек вы торговый, во всем хорошо разбираетесь, не чета мне, неучу. Что я, кроме своего трактира, знаю?

— Ну, ты в своем деле, в трактирном, мастер.

— А разве вы не мастер?

— Как же, мастер, конечно… Шесть лет в твой трактир хожу, вот этот стул просидел…

— А с антиповским трактиром вы неплохо управились.

Недобрая искра мелькнула в тусклых глазах огородника.

— Арсений рассказал? — овладев собой, спросил Степанов.

— Нет. Арсений на меня зол.

Помолчали.

— Кто? — в упор спросил Степанов.

Петр понял, что разговор идет в открытую, медлить нельзя: или себя спасай, или других топи.

— Назар Никитич.

— Вот как? — усмехнулся Степанов. — Старик, а болтун какой! Ну, мне пора. А насчет того… я подумаю.

Ночью Петр разбудил старого повара в его клетушке.

— Назар Никитич, а Назар Никитич, проснитесь!

— Ну, чего, чего тебе? А, это ты, хозяин…

— Назар Никитич, слушайте меня. Можете вы меня слушать тихо? Очень серьезное для вас дело, Назар Никитич. Вот деньги. Спрячьте их. Это на дорогу. Вам нужно уехать в деревню. Понимаете?

— В деревню? А что у меня есть в деревне? Что ты, хозяин, придумал? Что мне там делать?

— А я говорю: поезжайте, Назар Никитич, поезжайте скорее. Вот прямо сейчас и уезжайте.

— Да с чего это вдруг?

— Слушайте: Степанов узнал, что вы рассказали про его дело с антиповским трактиром.

Разутый, всклокоченный Назар сразу вскочил на ноги.

— Как же это я? Да когда же? Неужто спьяна? — бормотал он, хватая одежду. Ничего в нем не осталось от Саваофа.

Утром поваренок Филька прибежал к Петру:

— Петр Алексеич, что делать-то? Назар Никитич пропал.

— Как так пропал?

— Наверно, и дома не ночевал!.. А нам сейчас плиту растоплять…

— Вот что, Филя: ты скажи Сереге и Никишке, чтобы поискали его где-нигде, а сам добеги до мамаши, доложи, как и что, пусть хозяйка позаботится.

Хозяйка позаботилась.

Впервые приехав из деревни в город к разбогатевшему сыну одна и оставив двух младших дочерей на попечение старшей, замужней, она проявила свою деловую политичность. В первом же разговоре с сыном выяснила границы их отношений и соответственно повела дело. Умная женщина трезво оценила обстановку. Помимо своего собственного опыта, она должна создать сыну твердую опору в жизни. Опора — это друзья и деньги.

Проведав о денежных затруднениях сына, она по-своему считала, что верным выходом будет выгодная женитьба.

Свахи предлагали одну невесту соблазнительнее другой. Петр отмалчивался, отшучивался, но однажды обмолвился:

— Что ж, если человек хороший и с капиталом…

Теперь дело двинулось всерьез. Одна, дочь чиновника, «благородных кровей и на музыке может», явно не подходила — капитала не было, и дворянская сваха ушла в обиде.

Вдова бакалейщика из Дорогомилова хотя имела капитал, но характера оказалась строгого — прямая угроза будущей свекрови — и тоже была отвергнута. Наконец, сваха пришла сияющая:

— Нашла, матушка, клад, сущий клад!

После торжественных обещаний не обидеть в случае удачи рассказала о новой невесте, затмевающей всех прежних. Действительно, преимуществ было много. Единственная дочь. Отец держит свой лабаз на Болоте: фрукты-овощи. Живут в Замоскворечье, в лучшем месте, свой дом в Пыжовском переулке. Отец шибко нравный: сватались и купеческие сыновья, и благородные, один даже военный капитан, значит дворянин, — всем отказ, не нравятся; чего ему надо — и не понять. Деньги есть, немалые. И возраст невесты не так, чтобы большой — двадцать шестой годок, и собой мила. Вот главное препятствие— отец. А мать для дочери на все согласна.