Марий и Сулла. Книга 3 - страница 12
— Послать отряд конницы аристократов во главе с Аппием Клавдием…
На рассвете пришло известие, что Телезин изрубил конницу аристократов и Аппий Клавдий погиб.
— Послать Бальба с семьюстами! — распорядился Сулла и выступил во главе войска.
Рядом с ним ехали легаты Долабелла и Торкват.
— Пусть передние когорты завтракают, а затем — в бой…
— Разве ты не дашь отдохнуть утомленным воинам? — говорили, перебивая друг друга, Долабелла и Торкват. — Самниты, луканы — смертельные враги Рима!
— Трубить бой! — крикнул Сулла, когда завтрак кончился.
Заиграли трубы, послышался топот лошадей, и правый фланг, поддержанный конницей, вступив в бой, опрокинул неприятеля после отчаянного сражения. Но левый фланг, теснимый противником, поддавался, и Сулла, боясь, что воины не выдержат натиска и обратятся в бегство, поскакал к ним.
Под ним была белая горячая лошадь, рвавшаяся вперед, и он, несмотря на быстроту скачки, выхватил из-за пазухи золотую статуэтку Аполлона Дельфийского (он носил ее на груди в сражениях) и, целуя ее, громко воскликнул:
— О, Аполлон Дельфийский! Неужели ты оставишь Корнелия Суллу в воротах его родного города, чтобы он погиб со своими согражданами после ряда сражений, дарованных тобою?
И, обратившись к отступавшим воинам, закричал:
— Вперед, непобедимые львы!.. А вы… куда вы, трусы, ставшие бабами?.. Стойте, проклятые, иначе мой меч продырявит ваши кишки!
Так, одних возвеличивая, других порицая, а третьем угрожая, он заставлял бойцов возвращаться.
Однако все его старания оказались напрасными.
Телезин, объезжая самнитские войска, воодушевлял их криками:
— Наступил последний день Рима! Воины, мы должны разрушить город до основания! И пока не вырубим лес, проклятое логовище волков, свобода Италии будет под угрозой! Вперед!
Выехал Геспер, затрубил. Потом, взмахнув мечом, поскакал на римлян.
Самниты обрушились на левый фланг легионов Суллы с отчаянным мужеством. Римляне не выдержали натиска. Началось беспорядочное бегство. Сулла, увлекаемый толпой, бежал в лагерь. Казалось, что всё было потеряно: и Рим, и Пренест, и сотни городов…
…В глубоком раздумьи сидел император перед потухающим костром. Неужели боги отвернулись от него?..
В полночь предстал перед ним гонец:
— Император, твой помощник Марк Люций Красс разбил неприятеля и преследовал до Атемн. Враг почти уничтожен! Красс просит прислать ужин для него и легионов…
Радость вспыхнула на лице Суллы.
— Телезин? Лампоний? Мятежные вожди? — выговорил он, задыхаясь.
— Телезин пал в бою, Лампоний и вожди бежали…
— Ловить! — свирепо крикнул он. — Возьми людей! Подожди… Базилл и Хризогон, в путь!.. Поймать мятежников…
Лицо его пылало.
Повернувшись к подошедшему Метеллу Пию, он сказал:
— Слава богам: победа наша! Вели трубить поход… Под звуки труб легионы двинулись по пыльной дороге, загроможденной трупами людей и лошадей.
— На Атемны! — приказал Сулла, выезжая впереди прислушиваясь к песне в дальних рядах.
Она приближалась, как ропот идущего моря, превратилась в рокот, сменилась грохотом и докатилась раскатами грома до передних рядов — лошадь встрепенулась, беспокойно заметалась под полководцем, а песня гремела, радуя императора:
Сулла подпевал, и пели трибуны, сотники, префекты конницы, декурионы, обозные и рабы.
IX
Победоносный император, в сверкающем шлеме с черной кристой, с обнаженным мечом в руке, въехал в Рим на белом горячем коне во главе легионов. За ними шли под стражей сдавшиеся, обезоруженные самниты, которым была обещана жизнь. Их было несколько тысяч. Население встречало Суллу радостными криками: женщины и дети бросали к ногам его лошади цветы; мужчины приветливо махали шапками, называя его спасителем.
А он ехал с суровым видом, едва отвечая на приветствия. Позади него следовали верхами низкорослый Марк Красс и высокий, широкоплечий Гней Помпей, молодые, веселые. Они подмигивали римским красавицам, и, когда девушки и женщины смущенно улыбались, они посылали им поцелуи. Сулла обернулся к ним: