Мария Магдалина – автор четвертого Евангелия? - страница 10

любимого ученика-мужчины, в стихах со 2-го по 10-й. Очевидно, что этот отрывок подвергся некоторому экстенсивному редактированию. Усилия редактора скрыть личность Марии Магдалины как любимого ученика и создать двух индивидуумов из одного, сделали запутанным повествование о местонахождении Магдалины в отрывке между стихами 2 и 10.

Браун утверждает, что этот отрывок «подвергся значительному дополнению» (1970: 1001). Он рассматривает возможность того, что стих 12 главы 24 Евангелия от Луки отражает более раннюю традицию, в которой Пётр бежит к могиле без другого ученика. До того, как редактор переработал это место, до-каноническая версия Четвёртого Евангелия могла отражать этот момент. Браун утверждает, что включение любимого ученика в сцену 20-й главы Евангелия от Иоанна было сделано редактором. Фактически, он утверждает, что именно введение этого ученика в текст и повлекло изменения, которые я здесь описал (Brown 1970: 1001).

Сетзер описывает включение любимого ученика в этот отрывок как «приспособление» (262). Как и Браун, она отмечает, что сообщение о Петре и любимом ученике, бегущих вместе к могиле является «прослойкой между» первоначальным обнаружением опустевшей могилы Марией Магдалиной и её первой встречей с Воскресшим Иисусом. Она утверждает, что эта «приспособление» позволяет Евангелию сохранить традицию, согласно которой Мария Магдалина была первой, кто обнаружил могилу опустевшей, одновременно давая любимому ученику известность в качестве того, кто первым добрался до могилы и поверил, что Иисус Воскрес (Сетзер: 262).

Наблюдение Сетзер очень согласуется с предложенной мною гипотезой. Мой тезис также ссылается на изобретательность со стороны последнего редактора Четвёртого Евангелия. Редактору хотелось утвердить, что это Евангелие было основано на свидетельствах очевидца, основателя и главного действующего лица их общины. Однако он не желал признавать то, что этим основателем и главным действующим лицом была женщина. К тому же он не смог достаточно чётко отрицать присутствие Марии Магдалины при Распятии и у опустевшей могилы. Таким образом, его «приспосабливание», как определяет его Сетзер, состояло в том, чтобы по всему тексту превратить Марию Магдалину в неизвестного ученика-мужчину, исключая те места, где он просто не мог отрицать её присутствие по причине устойчивой ранней традиции, говорящей об обратном. В тех сценах он поместил любимого ученика и Марию Магдалину вместе в одних и тех же отрывках. Это объясняет структурное изменение, сбивчивую постановку и явное приспосабливание.

Стоит привести здесь и другое изменение, на которое указывает Браун (1970: 995):

Контраст между «и увидел, и уверовал» в стихе 8 и «они ещё не знали» в стихе 9 является необычным. Стих 9-й ясно делает ссылку на стих 8-й. Однако такая ссылка внутренне противоречива. Это похоже на попытку смешать две различные традиции: одну, в которой ученики не сразу поняли или уверовали в Воскресение (Евангелие от Матфея 28:17; от Марка 16:11,13; от Луки 24:11), с другой, в которой Мария Магдалина, превращённая в «другого ученика», в тот же час постигает истину (от Матфея 28:1,8; от Марка 16:9; от Луки 24:10).

В своём исследовании Браун делает много выводов, которые согласуются с моим тезисом. В самом деле, в брауновском описании любимого ученика всё сочетается с тем, что известно о Марии Магдалине, — то есть исключая её пол.

Браун отмечает, что «Иоанново отношение к женщинам совершенно отличалось от тех, что засвидетельствованы в других христианских церквях первого века». Он добавляет: «Уникальное место, отведённое женщинам (как провозвестницам) в Четвёртом Евангелие, отражает историю, теологию и ценности Иоанновой общины» (Brown 1979: 183). При всём моём уважении, всё же, позвольте мне предложить дополнительное объяснение. Уникальная роль, отведённая женщинам в Четвёртом Евангелии, возможно, является результатом того, что настоящим автором его была женщина.