Мария в заповеднике - страница 34

— Ты относишься с большим предубеждением к Магнусу, — попросил слова Йоцхак, — а между тем, ты и сам знаешь, что здесь по целым столетиям у власти была именно женщина…

— Некоторые события последних дней вынуждают меня думать, что и теперь все идет к так называемому матриархату. Поэтому тем более у меня нет никаких оснований считать Магнуса слабоумным. Но мы с ним расходимся в методологии. Магнус полагает, что территория Большой Империи находится под покровительством Мокоши или, другими словами, закодирована под женский знак, отсюда проистекает его утверждение о женской специфике поведения в стаде. Например, страсть самцов наряжаться — они даже убивают друг друга исключительно, чтобы завладеть одеждой, изготовленной в странах Большого Конгресса. Или возьмем, к примеру, их чисто женский стиль конкуренции: устранение противника с праздника жизни физически по причине неверных сведений о смерти… То есть в принципе я не спорю, что самцы данной популяции, с которой, надеюсь, скоро у нас все получится — и получилось бы наверняка, если бы не этот Магнус — что они и правда сажали во главе империи женщину. Но, во-первых, ни разу еще царство женщины наверху не меняло положения ее внизу, а во-вторых, никакая это, конечно, не Мокошь, не знак и не планида, а обыкновенное желание самцов пожить хоть какое-то время спокойно, как ребенок под юбкой у надежной мамочки, потому что царствование самцов здесь иногда грозит даже полным самоистреблением стада и всей популяции в целом. Или нет, не ребенку, а просто как мужчине, которого женщина потчует в своем доме всегда гораздо гостеприимней, чем тот же мужчина — в своем, с пивом из холодильника.

— Мне кажется, что Пер прав, — подал голос Уэлш, — когда Мария навещает наш холостяцкий домик, сразу тянет расслабиться, забыть о Конгрессе и глотнуть виски.

— А главное, сразу есть, о чем поговорить, — опять влез Йоцхак вдруг… натурально голосом Марии, бросив свой ироничный взгляд в сторону главного техника.

Пер и Дермот оба вздрогнули от неожиданности, но Дермот еще и побледнел, уставясь на Йоцхака, как будто выбирал, с какой части тела его лучше всего начать медленно убивать. Он медленно подошел к Йоцхаку и стал трясти перед ним своим громадным указательным пальцем.

— Я сто раз предупреждал тебя, чтобы ты при мне говорил своим голосом! Ты здесь не у себя на Станции, и ты знаешь, как я этого не люблю!

— Я забылся… — сказал Йоцхак… голосом Дермота Уэлша.

Офицер безопасности медленно, на негнущихся ногах попятился к бару.

— У меня есть одно интересное сообщение, Йоцхак, — произнес Пер, — и если бы Дермот сейчас убил тебя, ты бы никогда уже этого не услышал…

— …по своей собственной вине, — проворчал Уэлш, проглотив дозу какой-то светлой жидкости, прикрыл бар и вернулся в свое кресло.

— Так будем мы сегодня говорить о женщинах или нет? — потребовал, как ни в чем не бывало, Йоцхак.

— Всего несколько слов еще об их детях, — попросил Пер. — Перед миссией в этот район я внимательно просматривал сведения о способах отбора лидеров в Большой Империи. Я обратил внимание на особенную чехарду, которая всегда бывала здесь с наследованием власти. То есть я имею в виду не обычные, как в Цивилизации, военные перевороты, интриги, заточения в крепость и прочие способы устранения законных и незаконных наследников и наследниц. В этом вкусы и методы Большой Империи и стран Большого Конгресса всегда были примерно одинаковы. Но я обратил внимание на одну особенность, которая характерна исключительно для неочеловеченных популяций, с которыми нам приходится иметь дело. Вспомним, что происходило в человеческом обществе? Между кем шла борьба за власть? Кого резали и заточали или, наоборот, кем бывали отравляемы, побиваемы и сожигаемы сами участники данного процесса? Вот именно — себе подобными, живыми людьми, «родными и близкими», друзьями и женами, любовниками и любовницами, с которыми, может быть, минуту назад они еще были в самых дружеских отношениях, а может быть, эти отношения еще и потеплеют снова! Но в Большой Империи повторялась часто одна и та же, фантастическая или даже просто невообразимая история.