Марк Болан - страница 2

Дух жизни и смерти Джеймса Дина охватил всю рок–культуру. Его угрюмость, сутулость и высокомерие, начиная с Пресли, были скопированы многими рок–звёздами, а идея сгореть как комета вместо тления и старения, рассматривается как наиболее желательный способ покончить счёты с жизнью. Так же, как и поэты–романтики, рок–артисты взяли мрачный образ жизни и до вели его до такого совершенства, что когда о ком–нибудь из них говорят, что он испорчен, развращён и истощён, это воспринимается как комплемент. Один американский рок–журнал дошёл до того, что организовал конкурс на составление списка рок–звёзд, которые, по мнению читателей, должны умереть в первую очередь.

А. Альварез в своём эссе о романтиках «Дикий Бог» удачно подвёл итог этим настроениям:

«В различной степени… смерть была буквально их последней Клеопатрой. Но они по–детски представляли себе смерть и самоубийство: не конец всего, но высший драматический жест презрения к скучному буржуазному миру.

Никогда до сих пор ни одна из форм развлечения не концентрировалась столь стабильно вокруг благоговения перед молодёжью. Если «старички» всё–таки продолжают играть, они или приобретают музейную ценность, или, признавая свой возраст, становятся конформистами, или же участвуют в постыдном спектакле, в котором старый баран играет роль молодого ягнёнка.»

Больше всего Марк Болан заботился о стиле. Фотографии демонстрируют тщательное внимание, которое он уделял одежде, его жеманность перед камерой, его способность впитать в себя все самые последние веяния рок–культуры и каким–то образом использовать их в своих целях. Это подтверждают пластинки: поэзия для хиппи, ритм для рокеров, возбуждающий поп для тинибопперов. В своей карьере он коснулся всех основ: от Карнаби–стрит через Токина к глиттер–року, но он никогда не продавался в уничижительном смысле этого слова. Он продавался лишь духу рок–н–ролла и тому, что являлось манифестацией текущего года.

Как в жизни, так и в смерти.

В то время, как большинство людей надеется умереть в своей постели во сне когда им будет за 70, стильная рок–н–ролльная смерть гасит ваше пламя даже если оно горело ярко и было горячим. Можно предположить, что, в принципе, Марк одобрил бы идею об автокатастрофе в возрасте 29 лет в качестве приемлемого способа смерти. Рок — это религия, основанная на преклонении перед молодостью, правоверные скорее отдадут свою жизнь, чем станут отступниками.

Стив Тёрнер

Он родился 30 сентября 1947 года в больнице Хэкни, в Восточном Лондоне. Второй сын у Филлис и Сида Фельдов. Окрестили его Марком.

Его семья жила в доме с террасой в лондонском районе Стоук Ньюингтон. Его отец торговал косметикой и поддерживал доход содержанием лавки с дешёвыми ювелирными изделиями на Петтикоат–лейн. Его мать торговала овощами в лавке на рынке на Беруик–стрит в лондонском районе Сохо.

Первой его школой была начальная школа Нортвуд, и говорят, что в это время он близко подружился с Китом Рейдом, позднее писавшим тексты для группы Procol Harum.

Иногда он помогал своей матери в овощной лавке и, поскольку поблизости находилось кафе Ty–Айз — за углом, на Олд–Комптон–стрит (там были открыты такие таланты, как Томми Стил и Клиф Ричард) — говорят, что он частенько забегал туда и помогал разносить кофе, в последствии он признавался, что и сам проходил там прослушивание, но безуспешно.

Когда ему исполнилось одиннадцать, он пошёл в среднюю школу Вильяма Вордсворта. Он стал членом своей первой поп группы Сюзи и Хула–Хупы, в которой пела Хелен Шапиро, позже завоевавшая славу международной поющей звезды–школьницы.

Когда ему было четырнадцать, его семья переехала в Южный Лондон, и он стал посещать школу Хилл Крофт. Однако ходил туда он недолго.

Марк Болан, ноябрь 1972: Я бросил школу, когда мне было четырнадцать. Меня исключили. С их стороны это было очень любезно. Просто я не считал, что меня учат тому, что мне хотелось знать. Я ходил туда около шести месяцев. Я просто перестал туда ходить. Никто не имел ничего против. Так что всё было очень мило.