Марк Болан - страница 9

Марк Болан, 1972: Всё то, что я делаю, это поэзия, положенная на музыку.

Джун Болан: Тираннозаурус Рэкс. Это название появилось потому, что это простые слова, если вдуматься, и они очень фонетичны.

Но в Англии люди не умеют произносить это слово правильно, попросите Энни Найтингэйл, попросите её произнести это слово. Она до сих пор на это не способна. С этим словом стало трудно иметь дело. Радио, пресса — они стали странно им манипулировать. Марк был полон идей: ему было необходимо, чтобы кто–то их претворял в жизнь. Поэтому они стали называть себя ТиРэкс.

Тони Висконти: Начиная с Get It On Марк понял, что я знаю, — что я понял звук ТиРэкс. Я часто говорил о том, что на нарезке должно звучать громче, но, конечно, я должен подчеркнуть, что в музыкальное содержание я никогда особенно не вмешивался.

Стив Кюри: Как таковой, группы не было никогда, с самого начала. А было следующее: Марк звонил мне и говорил:

— Я написал несколько песен. Можешь зайти?

Я приходил к нему домой, он играл на акустической гитаре, а я работал над басовой партией. После этого мы шли с этими песнями в студию: это были просто репетиции перед студийной записью. Басовые партии мы придумывали вместе: если вы вслушаетесь в них, вы поймёте, что они очень просты. Каждая нота была выверена и рассчитана. Так мы и работали. Это всё Марк Болан. Он сам и был ТиРэкс.

Тони Висконти: Я очень увлёкся ими. Я посвятил ТиРэкс первые пять лет их жизни.

Саймон Френч, Ивнинг Ньюс, 23 июня 1970: «Как ТиРэкс добились своего в 4 часа утра.

К двадцати минутам четвёртого утра за них начинаешь беспокоиться. Они превысили заказанное студийное время, и нас охватывает нервозность. Слышны вялые шутки: «Мне не нравится всего одна нота», опять сигареты, вот только зажигалка плохо работает, и кроме последнего глоточка холодного кофе нечем перебить неприятный вкус во рту.

Они делают ещё один дубль. Девятый. Без десяти четыре мы вдруг видим, что дело сделано. Фанки. Это звук ТиРэкс.

Марк Болан говорит:

— Это можно оставить.

В его голосе звучит хрипотца.

Что бы вы ни думали, мы не сгущаем краски. В процессе работы над альбомом группе приходится попотеть и преодолеть массу трудностей.

— Приходится повторять одно и тоже много раз, пока всё не будет в порядке, — говорит продюсер ТиРэкс Тони Висконти, — так делается девять пластинок из десяти.»

Тони Висконти: В профессиональном смысле, мы были очень схожи. Мы вместе росли. В одно и то же время мы оба не имели ни гроша за душой, и прославились одновременно.

Саймон Френч, Ивнинг Ньюс: «Сложности связаны не только с поисками музыкального совершенства. Студийное время стоит 25 фунтов в час днём и 30 фунтов ночью. Чтобы записать альбом, необходимо ориентироваться, по крайней мере, на восемь часов плюс ещё четыре заезда — на микширование. Это уже стоит две тысячи фунтов, а кроме того необходимо платить за плёнку и прочее.»

Тони Висконти: Когда сорокапятка Ride A White Swan поднялась до второго места, а это высшее положение, которого она достигла в горячей десятке, мы работали в студии над «ТиРэкс», это был первый альбом группы ТиРэкс, у нас с Марком в карманах на двоих было пять фунтов. Мы ещё не получили авторские за Ride A White Swan. Всё только начиналось, и вот мы там сидели, — мы, два тех самых друга, которые несколько лет назад начинали с Тираннозавра Рэкса, и вот мы добились своего, понимаете? Это было фантастическое чувство. Мы целый день не ходили, а летали по воздуху, и это чуть не помешало вконец нашей звукозаписи.

Мик О’Холлорэн: Они говорили незабываемые слова.

Микки Финн: Мик, я и Марк были очень близки.

Саймон Френч, Ивнинг Ньюс: «…в Лондоне существует всего около пяти студий звукозаписи высокого класса и примерно десять хорошего и среднего уровня. Поскольку пластинки записывает множество групп, получить студийное время, почитается за большое счастье.»