Марксистский феминизм. Коллекция текстов A. M. Коллонтай - страница 40

Распространение детоубийства, рост проституции — это всё явления одного и того же порядка — все способы пассивного приспособления к окружающей рабочего «каторжной» действительности. Но в этом процессе нет ничего характерного для пролетариата; такого рода приспособление свойственно всем остальным классам и слоям населения, задетым мировым процессом капиталистического развития.

Разграничительная линия начинается лишь там, где вступают в силу активные, творческие начала, там, где совершается не приспособление, а противодействие пригнетающей действительности, там, где нарождаются и выявляются новые идеалы, там, где складываются робкие попытки новых по духу отношений между полами. Этот процесс активного противодействия намечается исключительно в рабочем классе.

Это не значит, что остальные классы и слои населения, особенно буржуазная интеллигенция, по условиям своего социального существования наиболее близко стоящая к рабочему классу, не перенимают того «нового», что творит и выращивает в своих глубинах восходящий рабочий класс. Подталкиваемая инстинктивным желанием в свои омертвелые и потому бессильные формы брачного общения вдохнуть новую жизнь, буржуазия хватается за то «новое», что несёт с собою рабочий класс. Но ни идеалы, ни кодекс сексуальной морали, постепенно вырабатываемой пролетариатом, не отвечают моральной сущности её классовых запросов. В то время как сексуальная мораль, вырастающая из запросов рабочего класса, служит новым орудием социальной борьбы данного класса, «новшества», перенимаемые буржуазией, лишь окончательно расшатывают устои её социального господства. Поясним эту мысль примером.

Попытка буржуазной интеллигенции заменить ненарушимый брачный союз более свободными, легко расторжимыми узами подрывает неотъемлемые основы социальной устойчивости буржуазии — моногамно-собственническую семью.

Напротив, для рабочего класса большая «текучесть», меньшая закреплённость общения полов вполне совпадают и даже непосредственно вытекают из основных задач данного класса. Отрицание момента «подчинения» в супружестве точно так же нарушает последние искусственные скрепы буржуазной семьи. Напротив, момент «подчинения» одного члена класса другим, точно так же как момент «собственности», по существу, враждебен психике пролетариата. Не в интересах класса «закрепление» за отдельными членами борющейся социальной группы самостоятельного представителя класса, долженствующего прежде всего служить интересам класса, а не выделенной и обособленной семейной ячейке. Частые конфликты между интересами семьи и класса, хотя бы при стачках, при участии в экономической и профессиональной борьбе, и та моральная мерка, которую в таких случаях применяет пролетариат, с достаточной ясностью характеризуют основу новой пролетарской идеологии…

Представьте себе почтенного финансиста, в критический для предприятия момент вынимающего свой капитал из дела в интересах семьи. Оценка его поступка с точки зрения буржуазной морали ясна. «Интересы семьи» — на первом плане. Теперь сопоставьте с этим отношение рабочих к штрейкбрехеру, идущему наперекор товарищам ради спасения семьи от голода. Интересы класса — на первом плане… Дальше, представьте себе буржуазного мужа, своей любовью и преданностью семье сумевшего отвлечь жену от всяких интересов вне дома и окончательно закрепившего её за детской и кухней. «Идеальный муж, сумевший создать и идеальную семью» — будет гласить буржуазный приговор. А как же отнесутся рабочие к «сознательному» своему члену, который будет «отвращать» взоры своей жены или возлюбленной от социальной борьбы? В ущерб индивидуальному счастью, в ущерб семье мораль рабочего класса будет требовать участия и женщины в жизни, разворачивающейся за порогами дома. «Закрепление» женщины за домом, выдвигание на первый план интересов семьи, распространение прав безраздельной собственности одного супруга над другим — всё это явления, нарушающие основной принцип идеологии рабочего класса — «товарищеской солидарности», разрывающие цепь классовой сплочённости. Понятия собственности одной личности над другой, представление о «подчинении» и «неравенстве» членов одного и того же класса противоречат самой сущности основного пролетарского принципа — «товарищества». Это начало, лежащее в основе идеологии восходящего класса, окрашивает собою и, как увидим ниже, определяет собою весь тот новый, формирующийся кодекс сексуальной морали пролетариата, с помощью которого перевоспитается и психология человечества в духе накопления «симпатических чувствований», свободы вместо собственности, товарищества вместо неравенства и подчинения…