Марксизм и феминизм - страница 9

Я пересказал здесь эту историю не только для того, чтобы пролить свет на исповедуемую (думаю, это слово здесь подходит) феминистками «гендерную теорию», но и для того, чтобы все, кто до этого, возможно, не придавая тому особого значения или следуя модным трендам, бездумно употребляли слово «гендер» в значении «пол», в следующий раз, когда речь зайдет об отношениях полов (коих, напомню, всего два) и половых различиях, задумались — какое слово употребить, чтобы вспомнили доктора Мани и его бесчеловечный эксперимент.

Марксистская методология — именно она якобы делает феминизм «марксистским». Однако, так ли это? Насколько феминизм следует марксистской методологии? Давайте же разберемся!

Марксизм есть цельное учение, дающее ясное и научное понимание происходящих в человеческом обществе процессов. Материалистическая философия, трудовая теория стоимости, учение о классовой борьбе — все это вместе составляет костяк и фундамент марксизма и определяет его методологию. Нельзя взять из марксизма что-то одно, отбросив остальное, или даже взять все и отбросить что-то одно, и назвать получившееся «марксизмом». Да, так делали разные ревизионисты и соглашатели в разное время, так продолжают делать и сегодня отдельные «интеллектуалы», и целые партии, называющие себя «рабочими», «революционными», «коммунистическими», но значит ли это, что мы должны верить им на слово? Нет.

Среди читающих эти строки наверняка найдутся такие, кто назовет меня «догматиком» и «ортодоксом» (новое модное словечко у «левых интеллектуалов», «структуралистов» и прочих «постмарксистов»). Пусть так! Если оставаться верным учению Маркса-Энгельса-Ленина это теперь «ортодоксальность», то я предпочту зваться ортодоксальным, но марксистом, — это лучше аморфной размазни, вроде стыдливого: «левый».

«Учение Маркса всесильно, потому что оно верно» [7], — сказал более века назад Ленин, и никто до сего дня не смог опровергнуть этой констатации. У марксизма есть четкая методология, — не «набор догм» или «изречений отцов-основателей», а стройная структура научных и философских дисциплин, есть принципы. Марксизм не только объясняет общественные процессы, но и вооружает методически для осмысленного планомерного воздействия на эти процессы. Если для кого-то марксизм — это лишь особая, недоступная простым смертным, «диалектическая логика» и «способ мышления», то — это не марксизм. Если кто-то рассуждает про Диалектику (да-да, я не опечатался — писать надо с большой буквы!), и в своих многословных интеллектуальных «исследованиях» воображаемой революции старательно избегает диктатуры пролетариата — это не марксизм. Если кто-то, объявляя о своей приверженности классовой теории Маркса, говорит о делении «по гендерному и этническому признаку», про «угнетенные группы» и «сексуальные меньшинства» — это не классовый подход, и это не марксизм.

Называющие себя «марксистскими» феминистки якобы применяют марксистский классовый подход, отделяя женщин рабочего класса от женщин класса буржуазии, но они также разделяют и сам рабочий класс, фактически превращая его в два параллельных рабочих класса, вводя свою «концепцию патриархата», которая у них общая с другими течениями феминизма. Причем по линии «борьбы с патриархатом» «марксистки»-феминистки часто смыкаются с прочими феминистками, оправдывая такую смычку агитацией «неправильных» товарок в свое, «правильное» течение. Мужчин же они считают товарищами только тех, кто согласен с тем, что женщина-пролетарка «угнетена дважды», капиталистической системой и «патриархатом» — то есть, самим товарищем-мужчиной.

Вот какими словами подводит итог своей статьи «„Женский“ вопрос в теории марксизма» доктор исторических наук, профессор, заведующая сектором этногендерных исследований Института этнологии и антропологии РАН, Президент Российской ассоциации исследователей женской истории, яростная антикоммунистка и феминистка Н.Л. Пушкарева:

«Однако, несмотря на „несчастливость“ брака марксизма и феминизма, марксизм как концепция «подарил» феминизму немало методических подходов, приемов и идей. Среди них — значимость экономического фактора в воспроизводстве рабочей силы и обеспечении самостоятельности и равноправия, историзм (возможность рассмотрения прав, привилегий и достижений только в определенном историческом контексте) и, следовательно, историчность любой идеологии (в том числе — и идеологии мужского превосходства, сделали вывод феминистки). Можно назвать также проблему „принуждения“ не как однонаправленного процесса, но как процесса, в котором участвуетсам угнетаемый (феминистки рассматривают ее в контексте поддержания самими женщинами их неравноправного положения), а также проблему необходимости перестройки, реструктуризации всего общества как предпосылки ликвидации угнетения какой бы то ни было социальной группы (у марксистов — пролетариата, у феминисток — женщин)» [8].