Марксизм: испытание будущим - страница 14

В соответствие с исторической логикой развития труда происходит эволюция человеческой личности: от несвободы к свободе через вещную зависимость. Маркс писал по этому поводу: «Отношения личной зависимости (вначале совершенно первобытные) - таковы те первые формы общества, при которых производительность людей развивается лишь в незначительном объеме и в изолированных пунктах. Личная независимость, основанная на вещной зависимости, - такова вторая крупная форма, при которой впервые образуется система всеобщего общественного обмена веществ, универсальных отношений, всесторонних потребностей и универсальных потенций. Свободная индивидуальность, основанная на универсальном развитии индивидов и на превращении их коллективной, общественной производительности в их общественное достояние, - такова третья ступень. Вторая ступень создает условия для третьей»42. Такова историческая логика осуществления социального идеала Маркса.

Как мы видим, этот идеал находится не вне истории, наоборот, он рождается историей и подтверждается ею.

Необходимо подчеркнуть еще раз, что реализацию своего социального идеала «свободной индивидуальности» в «свободном человеческом обществе» Маркс связывал не с «концом» истории, а, напротив, - с ее «началом». Он считал, что человечество рано или поздно осуществит свой исторический переход от сугубо стихийной стадии развития к сознательной стадии, от господства вещей над человеком к господству человека над вещами, от власти прошлого над настоящем - к власти настоящего над прошлым, от «царства необходимости» - к «царству свободы». Исходя из этого, первую стадию общественного развития Маркс называл «предысторией человеческого общества»43, а вторую - «подлинной историей». Здесь понятие «предыстория» включает в себя доклассовое и классовое общество, а понятие «подлинная история» - начало той «более высокой» посткапиталистической «общественной формы, основным принципом которой является полное и свободное развитие каждого индивида»44.

Маркс назвал эту стадию развития человечества - «царством свободы», подразумевая под свободой власть объединившихся индивидов над собственными производительными силами и отношениями в отличии от «царства необходимости», где господствует случай и конкуренция в общественных отношениях и где абсолютное большинство людей отчуждено от средств производства и вынуждено вследствие этого громадную часть своего времени уделять работе, связанной с удовлетворением своих элементарных физических потребностей. «Царство свободы, - писали Маркс и Энгельс, - начинается в действительности лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по природе вещей оно лежит по ту сторону сферы собственно материального производства»45. Эта мысль Маркса, конечно, не означает, что в будущем прекратится материальное производство: оно просто «уйдет в основание» общества, освободив дорогу для творческой деятельности людей46.

По мнению Маркса только в условиях полной свободы люди могут сознательно творить свою собственную историю, в то время как раньше история творила их. Только в таком обществе случайность перестает господствовать над человеком, и люди начинают полностью контролировать свои отношения с природой и друг с другом.

Итак, из сказанного выше можно сделать следующий вывод: Маркс не связывал с коммунизмом некое завершение истории, подобное «тысячелетнему царству божьему на земле». Напротив, он выводил его из настоящего, из сугубо эмпирических и живых противоречий действительности. Эти противоречия, являясь двигателем истории, проявляют глубинные законы общественно-исторического развития, честь открытия которых также принадлежит Марксу.

Как мы уже отмечали, социальный идеал Маркса, всегда был в фокусе идейной борьбы. Противники марксизма, не способные противопоставить ему нечто положительное, стремились и стремятся всячески его принизить и тем самым дискредитировать. Не смотря на то, что Маркс выступал против любых утопических взглядов и теорий, один из характерных приемов дискредитации его учения о будущем обществе является отождествление его с утопией, носящей характер «светской религии»