Марш Акпарса - страница 10
Ты рано празднуешь победу, мурза,— ответил Туга.— Ночь велика.
— Не ты ли, трухлый пень, мне помешаешь? Эй, джигиты! Всех стариков, и этих тоже, привязать к дубам. Пока Аказ с женой не будет здесь, пока зачинщики из леса не вернутся...
— Мы встретили тебя, как гостя, а ты стал всех кусать, как бешеная собака.
— Как ты смеешь!— Мурза подскочил к Туге, схватил его за горло.
— Смею. Я здесь хозяин.
— Запомни, ты, овечий хвост: где ступило копыто моего коми, там я хозяин!
— Мой сын в лесу, и тебе не миновать его стрелы. Уйди!
Туга оторвал руки мурзы от горла и ударил обоими кулаками
и бритый подбородок. Кучак выхватил нож и ткнул его в пах Туги...
Э Р В И
Крадучись, выполз на поляну густой туман.
Сначала вечерний летний воздух был чист, но вдруг из леса поползла белесая пелена, и сразу на землю легла тяжелая сырость.
Жизнь в Нуженале затихла, люди притаились. Также украдкой, і пк и туман, окутала души людей холодная грусть. Как было весело днем на свадьбе, и какая печальная настает ночь.
Мурзе не спится. Сначала велел поставить шатер у реки. Потом перенести его на откос. И сюда не пришел сон. Кучак встал, перепоясался саблей, вышел из шатра.
Со стороны илема туман приносит запахи дыма, нет-нет да и излетит и тревожно осветит мглу снопик искр. Где-то недалеко ухает филин.
— Шайтан проклятый! Не дает уснуть,— ворчит про себя мурза.— Болото дышит сыростью, туман ползет из леса, овраг шит опасность... В двух шагах не видно ничего... Уж не боюсь ли и я? Кого мне тут бояться?.. И эта птица... Как будто назло.— Кучак подошел к краю оврага, глянул вниз. Над туманом ощетинились вершины елей и пихт. Они враждебны и похожи на острые наконечники копий. Туман распахнулся, и около мурзы очутился Хайрулла.
— Как думаешь, старик, ночь пройдет спокойно?— спрашивает мурза.
Хайрулла долго молчит, потом отвечает тихо:
— Кто знает? Пока Аказ на воле — жди беды. Окрестный лес затаил злобу. Давай свернем шатер, уйдем. Послушай старого слугу...
— Уж не трусишь ли ты?— мрачно спрашивает мурза.
— С тобой ходил я много лет,— Хайрулла чуть повысил голос,— и редко ошибался. Прости меня, могучий, но ты сегодня был с разумом не в дружбе. Во власти злобы ты был целый день...
— Иди, проверь посты.— Мурза не любил, когда старик упрекал его.— Узнай, не появился ли Аказ. Иди.
Мурза задумался. Как объяснить убийство лужавуя хану? Не заметил, как снова появился Хайрулла. За ним стоял Мырзанай, а чуть подальше маячила фигура Пакмана.
— Зачем вы здесь?
— Я давний друг твой...— Мырзанай сорвал с головы шапку,— но если друг в опасности...
— Ты думаешь, мне беда грозит?
— Народ, мурза, озлоблен. Он — как сухой хворост. Одна искра...
— Ты пугать меня вздумал? Дело говори. Аказа ищут?
— Зачем его искать! Узнает, что отец при смерти, прибежит сам сюда.
— Не прибежит,— подал голос Пакман, выглянув из-за спины отца,— он от Эрви никуда не отойдет.
— Найдем сами,— Мырзанай оттолкнул сына.
— Я знаю: он будет драться. К нему из двух илемов парни ушли, человек двести наберется.
— Я всех передушу!— Кучак схватился за саблю, вырвал наполовину, снова бросил в ножны.
— Меня, мурза, послушай,—Хайрулла встал рядом с Мырза- наем.— И так немало крови пролилось. Зачем тебе Аказ?
— Сказал я—он умрет!
— Всему своя пора. Тут Мырзанай предлагает другое.
— Ну, говори...
— Туга вот-вот скончается. Я стану лужавуем и сам придушу Аказа, а голову его пошлю тебе в Казань. Ты только повели меня поставить...
— Ты знаешь, Мырзанай, я не сажаю лужавуев. Их избирают старики. Об этом договор давно есть. А старики тебя не выберут, тебе они не верят. Слышал я: прозвище тебе смешное дали...
— Татарской кобылы хвост!—напомнил Пакман.
— Молчи, окмак>[7], когда тебя не просят. Ты прав, Мурза, меня они не чтут, но если к ним ты милостливым будешь... Сейчас старейшины привязаны к дубам. Ты отпустил бы их...