Марсианский поиск - страница 5

— Жить будет, — буркнул врач и ушёл.

Терра положила руку на плечо Дрейка.

— Теперь вы понимаете, что должны попытаться уничтожить ящериц?

Дрейк развёл руками.

— Я? А почему не люди с огнемётами? Или с атомной бомбой?

— Это займёт годы. А ещё деньги. У нас нет ни того, ни другого.

— Тогда отрава?

Терра покачала головой.

— Кхом не ест мясо, не пьёт воду. А отравить наши посевы мы не можем. Нет, Мартин, — она поймала его взгляд. — тут должно быть что-то новое. И только у вас, как у учёного, есть шанс!

Внезапно с койки послышался смешок — слабое подобие раскатистого смеха Телса. Венерианец проснулся.

— Ты слишком много просишь, Терра, — прошептал он. — Ты просишь слабака принять на плечи всю землю…

Дрейк покраснел и поднялся. Терра тихо спросила:

— Чего ты боишься, Мартин Дрейк?

Снова хриплый смешок.

— Он боится смерти, девочка! Он боится работы, боли и голода, но больше всего он боится смерти. Я видел его лицо, когда он смотрел на мертвеца в Тёрне!

Дрейк стоял, склонив голову, подобно сгорбленному, наряжённому мраморному изваянию. Но Терра встряхнула своими тёмными кудрями и возразила:

— Нет, Телс. Ты ошибаешься. Мартин Дрейк боится жизни!

Дрейк внезапно повернулся к ней, его тонкие пальцы сжались в кулаки так, что побелели костяшки.

— Вы не можете осуждать меня! — выкрикнул он им. — Вы не родились с чувством, что должны кому-то за свою жизнь, еду, одежду, учёбу… Когда умерли мои родители, у меня ничего не осталось. Мой дядя забрал меня. Никогда у меня не было ничего своего. С тех пор как я научился говорить, я только и делаю, что плачу ему за всё.

— Он выучил меня химии не потому, что мне это нравилось, а потому, что решил, что в лаборатории от меня будет больше пользы. Джордж Брекнер из «Интеруорлд Энтрепрайзис», который ненавидел свою сестру, потому что она повела себя вызывающе, выйдя замуж за моего отца. Мой отец, видите ли, был неудачником, слишком оторванным от жизни учёным, который умер в нищете. У дяди Джорджа надежды на меня было мало, но уж работать он меня заставил! Я выполнял поручения, чистил пробирки и смешивал растворы, но я не был настоящим химиком. Я не стоил этого. Я был сыном своего отца и только дядя обеспечивал мне кров и еду.

— Тебе легко быть сильной и независимой! Тебе не вдалбливали с самого детства, что ты совершенно бесполезна и некомпетентна, и существуешь лишь из жалости. Но настал день, когда я решил, что чего-то добился, что-то открыл в лаборатории. Я думал, что смогу доказать дяде, что достоин уважения, как личность. Я думал… Я думал, что смогу доказать это самому себе.

Его голос дрогнул. Он прижал ладони к пульсирующим вискам, и его почти не было слышно, когда он продолжил.

— Я осуществил свой эксперимент; тайно, потому что я хотел, чтобы это был сюрприз, нечто, что нельзя было бы проигнорировать. Что ж, тут я преуспел!

— Взрывом я уничтожил оборудование на пять тысяч долларов. Не знаю, как я уцелел — я не особо старался. Но я совершил глупую, глупую ошибку! А если бы я сделал это пару часов спустя, то убил бы всех в лаборатории. Тогда я понял, что дядя был прав. Я… Я убежал…

Терра ласково положила руки на его дрожащие плечи.

— Ты можешь помочь нам здесь, Мартин. Я верю в тебя.

Мартин Дрейк встретился с ней взглядом.

— Ты не понимаешь, Терра, — сказал он просто. — Я никому не могу помочь. Во мне нет ничего.

Он повернулся и вышел, медленно идя по разорённым полям, где виноградные лозы были сожраны до самой земли, а в хижине за его спиной царила тишина.

На следующее утро на двери каждого дома в мелиорированных районах появилось печатное объявление.

"Из-за больших затрат и отсутствия отдачи от мелиорированных районов, для Тройственного Совета стало невозможным продолжать их финансирование на прежнем уровне.

Однако, желая предоставить Районам последний шанс, Тройственный Совет организует публичные слушания четвёртого ноября, через две марсианские недели от сегодняшнего дня. Если к этому времени будут предоставлены разумные доказательства того, что Районы могут выйти на самоокупаемость, то Тройственный Совет рассмотрит этот вопрос.