Марья Бессмертная - страница 11

Я было двинулась за ней, но, пересекая уставленную резной мебелью гостиную, или по-здешнему, светлицу, заметила небольшую и весьма заинтересовавшую меня дверцу. Дверца была небольшая, дубовая, а резьба на ней изображала купание русалок. Ассоциации сработали мгновенно, и организм намекнул, что ему вообще-то в такое вот место сходить не мешало бы. Причем желательно побыстрее.

– Костопрах, – решилась я, останавливаясь. – А вот эта дверь, случайно, не в уборную ведет?

Оказалось, именно туда. И пока Топляница копалась в шкафах, я смогла ознакомиться с тем, как устроена местная сантехника. Как пояснил скелет, во дворце находилось не так много подобных помещений, ибо нежити они не требовались. Зато те, что были, выглядели вполне солидно. Тут даже какая-то система канализации работала.

В центре помещения находилась огромная овальная ванна, выточенная из полупрозрачного камня и с золоченым краном для воды. У стены стоял золоченый трон-унитаз и был подвешен умывальник. Вода, правда, изначально шла холодная, а подогревать ее, как оказалось, надо было специальными жар-камнями, которые располагались на специальной полочке.

На ванну у меня, к сожалению, времени не было, но умыться удалось. Да и золоченый «трон» пришелся кстати.

А вскоре я уже стояла в одном нижнем белье посредине просторной спальни напротив широкой кровати с несколькими пуховыми перинами, заправленными пурпурным атласным покрывалом. И, заставив Костопраха отвернуться к стене, смотрела, как бабка выносит и складывает на эту самую кровать все детали моего одеяния. К счастью, доспех не выглядел особо тяжелым. По большей части он оказался кожаный, лишь некоторые стратегические места на нем закрывались металлическими пластинками и художественной ковкой. Правда, оценив ее в полной мере, я с надеждой уточнила:

– Уважаемые, а вы уверены, что мне надо это, которое с черепушками, надевать?

– Разумеется! Черепа – символ рода Кощеев! – отозвался от стены Костопрах.

– Фирменный стиль, значит. Под некрофилов, – сделала вывод я, но предложенное все-таки надела.

Село почти идеально и действительно веса его почти не ощущалось, только в груди чуть сдавило, о чем я не преминула тотчас сообщить.

– Так для Василисы делали, а она чуть постройнее была, – проскрипела Топляница.

– Супер. Хожу в чужих обносках, – буркнула я.

– Зато тебе они куда больше идут. Вон как грудь подчеркивают, лучше всякого заморского корсета, – проворковал Костопрах. – На Василиске-то так не смотрелось.

– Подлиза, – констатировала я, хотя не могла не признать, что отражение в зеркале мне нравится.

Я была облачена в доспех из черной кожи, с аккуратно выполненными выпуклостями в нужных местах. Эти же места дополнительно прикрывались чешуйками из какого-то незнакомого металла, напоминающего серебро, но с золотыми прожилками, легкого, но прочного. Покрой делал фигуру похожей на песочные часы, подчеркивая талию и приподнимая грудь.

На плечах красовались человеческие черепа без нижней челюсти, отлитые из того же металла. Помимо защитной функции они совершенно точно несли глубокий эстетический посыл, сразу демонстрируя всем желающим, к какому лагерю принадлежит обладатель такого вот костюмчика.

Под доспехом на мне были шелковая рубашка, естественно, черного цвета и кулон, который я так и не сняла. Кроме того, штаны из кожи, выделанной столь старательно, что своей мягкостью напоминали ткань, и высокие сапоги. К наряду прилагался длинный шелковый плащ все того же радикально черного цвета.

Ну а законченный образ темной царевны завершал красующийся на голове венец, вышедший из-под рук мастера, страдающего, как мне подумалось, некоей формой психического расстройства. Венец был шипастый. Неподготовленный человек, увидев меня издалека, решил бы, что мне на голову посадили дикобраза, который, почуяв опасность, вздыбил свои иглы.

Я нервно усмехнулась, рассматривая этот венец-корону. Металл тот же, что и на черепах-наплечниках. Плюс миниатюрные золотые черепушки, украшенные самоцветными камнями.

Что ж, несмотря на то, что изначально я рассчитывала примерить золотые царские украшения, такой облик мне тоже нравился. Даже ремень, имеющий знатную пряжку в виде все того же золотого черепа, не раздражал.