Маша и ведьмак - страница 9

В оборотней Мария верила, и в одного из них была влюблена. Как бы не хотела она это признавать, но себя не обманешь. Может Радон опоил ее в ту ночь приворотным зельем, или просто девичьему сердцу пришло время полюбить кого-то сильного, опытного и опасного.

""" """ """

Антоний смотрел на Марию застывшую, равнодушную к нему, и ему стало обидно. Во встрече с ней для него было много «никогда», — не видел, не слышал, не чувствовал. Он потянулся к ней, полураскрытыми губами коснулся ее бархатистой щеки, опять почуял новый запах, раньше ни разу не слышанный. От Марии пахло женщиной, едва уловимо, мимолетно.

— Не трогай меня, — девушка передернула плечами и отпрянула от ведьмака, возмущенно расширив глаза. Голос ее звучал громко, без всякого страха. — Уйди! Отпусти или уйди. Топите уже скорее, ведьмой я не буду!

— Утопим сегодня же. Пойду отцу скажу, а ты подумай пока, помолись, может Бог услышит тебя и нас разразит громом. Интересно будет посмотреть! — Парень поднялся на ноги, превозмогая желание схватить пленницу за ее длинные волосы и шарахнуть головой от стену, чтобы в себя пришла и поняла, что Крюковы слов на ветер не бросают.

В тот же вечер, быстро перешедший в лунную ночь, Крюковы вывезли девушку из Предгорного, привезли на пустырь с черной травой, выжженной идеальным кругом. Вокруг только непреодолимый ночной простор, звездное небо и круглая луна, источающая серебристо-голубоватый свет. Машу с завязанными глазами и связанными руками Антоний толкал в спину рукой, подгонял, словно пойманное и обессилившее в погоне животное. Крюков-старший колченого шел впереди, освещая путь яростно горящим факелом, на плече висела дорожная сумка с колдовским скарбом. Книги ведьмаки не взяли, держали в уме древние заклинания, способные трансформировать личность посвящаемой до неузнаваемости.

Воткнув факел в землю, старший ведьмак обозначил место, куда Антоний окончательно толкнул Машу. Самый центр круга. Она рывком упала на колени, потом больно ткнулась головой в землю, — получился земной поклон. Дышала она тяжело, дрожала всем телом так, что плечи ходили ходуном, ступни сводило и выворачивало задом наперед. Рядом с ней пыхало высокое пламя факела, готовое опалить волосы. Из-за пазухи Марии выпад крест на все той же золотой цепочке и безучастно качался в метавшихся отсветах огня.

— Отпустите меня! — крикнула девушка надрывно. — Я не хочу! Слышите вы, черти полосатые! Я Радона позову…

Корявые сильные пальцы старшего ведьмака вцепились ей в волосы, откинули голову назад. Присев на корточки, он своими глазами-щелями исследовал ее влажное от пота и слез лицо. Бредит девка или серьезно говорит, Крюков не понял, решил подыграть ей:

— Попробуй, мы с ним давно не виделись. Лет двадцать, наверное, никто не обещал мне такой кары! Сказок бабушкиных наслушалась, что ли? Кто Радона позовет, навсегда с ним останется, а это, девонька, проклятие до не знамо какого колена! Ты отца своего пожалей, зря он, что ли, за тебя молится, парится в алтаре, свечки изводит? Может лучше святых призовешь?

— Радон неплохой человек, — прохрипела Мария. — Я знаю. Он меня из леса вывел!

— Человек, из леса вывел?! Окстись, глупая, не человек он, а вывел из леса, чтобы заманить тебя в гарем! Вот потеха для Радона, юная поповна в гареме, среди потаскух! — ведьмак продолжал тянуть девушку за волосы. — Зло романтизировать нельзя! Зло однозначно! Антоний, поджигай круг, готовь свечи, напоим ее нашим кагором! — добавил Крюков-старший с усмешкой. — Сегодня, птенчики мои, я научу вас многому…

Антоний вытащил из земли факел и пошел с ним по кругу. За ним тянулась горящая дуга, его высокая фигура, озаренная пляшущим светом, энергично замыкала круг. Однако не успел ведьмак завершить ритуал. В круг из зыбкой темноты вошла девушка, видом амазонка, резкая и решительная, с мечом за спиной, в кожаной одежде и закидке из волчьего меха на плечах.

— Крюковы затеяли посвящение! Дай думаю, посмотрю на это редкое ныне зрелище, — сказала красавица, а она, бесспорно, была красавицей, несмотря на воинственную экипировку. — Это кто тут? Неужто младший сынуля? Пошли ко мне в гарем, красавчик?