Машина пророчеств - страница 30

По обеим сторонам от входа бумаги, книги и коробки складывались в стопки почти до самого потолка. Беспорядок в комнате прорезали проходы. Лоретта просто шагнула в узкий туннель. Это напомнило Ричарду крота, возвращающегося в свою нору. Ричард, Зедд и Натан последовали за ней к свободному пространству в центре комнаты, где расположились меленький стол и два стула. Окно находилось недалеко, различимое сквозь интервалы в пошатывающихся стопках книг, пропуская тусклый свет.

Поверхность стола также была заставлена высокими кипами бумаг. Это место походило ни на что иное, как на берлогу, вырезанную в куче мусора. Запах был неприятным.

— Чаю? — спросила Лоретта, обернувшись через плечо.

— Нет, спасибо, — сказал Ричард. — Я слышал, что ты хотела поговорить со мной о чем-то.

Зедд поднял руку.

— А я бы не отказался от чашечки чая.

— И немного сладкого печенья? — с надеждой спросила она.

Зедд мило улыбнулся.

— Это было бы чудесно.

Натан закатил глаза. Ричард стрельнул взглядом в деда. Лоретта скрылась за небрежно сложенными стопками бумаг.

Пока Зедд усаживался за стол, ожидая угощения, Лоретта сняла чайник с металлической подставки, который находился с противоположной стороны. Чайник согревался свечой снизу подставки. Вокруг были беспорядочные кипы бумаг, и Ричарда обеспокоило, что огонь используется в опасной близости.

— Лоретта, — сказал он, стараясь, чтобы слова прозвучали участливо, — опасно разжигать огонь здесь.

Она оторвалась от процесса наливания чая Зедду.

— Да я знаю. Я очень осторожна.

— Я уверен, что так, но это все еще очень…

— Я должна быть осторожна со своими предсказаниями.

Ричард оглянулся на горы бумаг. Большая часть их была сложена простыми кипами, но были также ящики и связки среди этих бумажных башен.

Зедд указал пальцем на массивный бумажный холм сбоку от него.

— Значит это все ваши предсказания? Все это?

— О, да, — нетерпеливо желая рассказать им об этом, сказала она.

— Видите ли, я предсказываю всю жизнь. Моя мама рассказывала мне, что первое слово, которое я сказала, было «огонь». И что вы думаете, в тот самый день пылающее полено выкатилось из очага и подожгло ее юбку. Большого вреда не было, но напугалась она сильно. С тех пор, она записывала то, что я говорила.

Ричард огляделся вокруг.

— Полагаю, вы все еще храните эти записи.

— Да, конечно, — Лоретта вернула чайник на подставку после того, как налила себе немного чаю. Она поставила маленькое белое блюдце с аппетитным печеньем на стол. — Когда я достаточно выросла, я сама стала записывать пророчества.

— Ммм, — простонал от удовольствия Зедд, вдыхая запах печенья, — с корицей, мое любимое. Эти очень недурны.

Лоретта расплылась в беззубой улыбке.

— Я сама их делала.

Ричард удивился, думая, где и как она это осуществила.

— Так, — сказал он, — почему вы храните все эти вещи, которые записали?

Она озадаченно посмотрела на него.

— Ну, это мои пророчества.

— Да, вы говорили, — произнес Ричард, — но в чем смысл хранить их?

— Чтобы зафиксировать их. У меня так много пророчеств, что я не могу помнить все, если они не записаны. Но, что более важно, они должны быть сохранены, быть задокументированы.

Ричард нахмурился, пытаясь не выглядеть раздраженным.

— Зачем?

— Ну, — сказала она, сбитая с толку его вопросом, будто ответ был очевидным, — все пророки записывают свои пророчества.

— Ах, ну да, я думаю что так….

— И разве те пророчества не сохранены? Те, что пророки написали?

Ричард выпрямился.

— В смысле в книгах пророчеств?

— Верно, — терпеливо сказала она, — те пророчества записаны, как и мои, не так ли? Тогда если пророчества записываются, значит, они важны правильно? Конечно же, те пророчества хранятся в библиотеках по всему дворцу. Но мне негде хранить свои, кроме как здесь. — Она обвела рукой вокруг. — Это моя библиотека.

Зедд рассматривал библиотеку Лоретты, хрустя сладкими печеньями.

— Как вы видите, я очень осторожна с огнем, потому что здесь находятся записанные пророчества, а они важны. Я должна защитить их от возможного вреда.

Ричард взглянул на прорицание в новом свете — менее лестном свете.

— Это имеет смысл, — равнодушно сказал Зедд, по-видимому, не заинтересованный в продолжение разговора. — Ваше сладкое печенье, на самом деле, лучшее, которое я когда-либо ел.