Машина времени. Рассказы - страница 13

Между тем подошли и другие, и меня окружила маленькая группа из восьми или десяти изящных созданий. Один из них обратился ко мне.

Не знаю почему, но мне пришло в голову, что мой голос слишком резок и груб для них. Поэтому я только покачал головой и указал на свои уши. Он сделал шаг вперед, остановился в нерешительности и, наконец, дотронулся до моей руки. В тот же миг я почувствовал, как еще несколько маленьких щупальцев слегка коснулись моей спины и плеч.

Очевидно, они хотели убедиться, что я действительно существую. Судя по их поведению, пока бояться было нечего. Более того, в этих хорошеньких маленьких человечках чувствовалось нечто такое, что внушало доверие, – какая-то грациозная мягкость, детская непринужденность. К тому же все они казались очень хрупкими, поэтому я, конечно, мог бы моментально разбросать их в стороны, как маленькие кегли.

Тем не менее я все-таки невольно погрозил им, как только увидел, что их маленькие розовые ручки ощупывают мою Машину. К счастью, я вовремя вспомнил о возможной опасности, а потому, перегнувшись через стержни, отвинтил рычаги, приводящие Машину в движение, и положил их в карман. Затем я повернулся к человечкам, чтобы попытаться найти с ними общий язык.

Вглядевшись в лица незнакомцев более пристально, я заметил некоторые особенности их нежной красоты – красоты дрезденского фарфора. Их волосы, одинаково курчавые у всех, резко оканчивались у шеи и щек. Не было ни малейшего намека на какую-нибудь растительность на лице; уши казались необыкновенно миниатюрными; рот был маленький, с ярко-красными, скорее тонкими губами, а подбородок остроконечный. Глаза – большие и кроткие, но – пусть вы сочтете это самомнением – я совсем не заметил в них признаков того интереса к себе, на который вправе был рассчитывать.

Поскольку они не делали ни малейшей попытки к общению со мной, а всего лишь стояли вокруг меня и, улыбаясь, переговаривались между собой нежными воркующими голосами, я сам заговорил с ними.

Сначала я указал на Машину времени и на себя. Затем, не зная, как лучше выразить понятие о времени, я протянул руку к солнцу.

Тотчас же одна изящная хорошенькая фигурка, одетая в пурпурную и белую ткань, повторила мой жест и попыталась изобразить что-то вроде громыхания грозы.

Я на минуту остолбенел, хотя смысл жеста был вполне ясен. Внезапно мне в голову пришел вопрос: а может, эти создания просто глупы? Наверное, вам трудно понять, насколько эта мысль поразила меня. Я всегда полагал, что люди эпохи восемьсот второй тысячи лет должны оказаться далеко впереди нас в науке, искусстве – во всем. И вдруг один из них задает мне вопрос, свидетельствующий о том, что его умственный уровень нисколько не выше умственного уровня нашего пятилетнего ребенка! Ведь он спросил меня, не свалился ли я с неба во время грозы!..

Впрочем, это вполне соответствовало их внешнему виду, хрупкому телосложению и нежным чертам лица. Меня охватил приступ разочарования. На мгновение я подумал, что напрасно создал Машину времени!

Кивнув, я указал на солнце и так здорово изобразил гром, что человечки вздрогнули, отскочили от меня на шаг, склонили головы. Затем один из них засмеялся и подошел ко мне с гирляндой из очень красивых, но неизвестных мне цветов; эту гирлянду он надел мне на шею. Тут все радостно зааплодировали, стали бегать, рвать цветы и, смеясь, засыпали меня этими цветами с головы до ног. Вы, никогда не видевшие ничего подобного, даже представить себе не можете, какие нежные и удивительные цветы создала культура бесчисленного множества лет!

Кто-то из человечков подал мысль, что меня – их игрушку – надо бы выставить в ближайшем здании. Недолго думая, они повели меня к огромному серому строению из потрескавшегося камня, мимо беломраморного Сфинкса, который, казалось, все время поглядывал на меня и потешался над моим изумлением.

Когда я шел с ними, мне вдруг вспомнилась моя прежняя твердая уверенность, что наши потомки будут отличаться глубокой серьезностью и высоким развитием интеллекта, – и невольно рассмеялся.

Здание, куда меня привели, поражало своими колоссальными размерами и огромным входом. Само собой разумеется, что я с величайшим интересом рассматривал все возрастающую толпу этих человечков и широкое отверстие распахнутых дверей: оно зияло передо мной, темное и таинственное.