Маска: история Меллисы де Бриз - страница 38

Зрители были в диком восторге, когда из корзины, раскинув руки, сияя, вынырнула девчонка с алой розой в черных густых волосах. Этого хватило бы с лихвой для аплодисментов. Меллиса могла ничего больше не делать. Но она выскочила из корзины, поцеловала в щёку синьора Клоуна и поклонилась публике.

Под гром аплодисментов, как под военный марш, на арену выбежала белая лошадь. Все стихли, наблюдая за представлением. Меллиса вскочила на спину благородного животного. Синьор Клоун щелкнул шамбарьером, и номер закружился в единую карусель.

Неизвестно откуда появился мальчишка такой же черноволосый, на таком же белом коне. И он, и Меллиса были в красном трико с блёстками. Но она еще и в бело-золотой газовой юбке, взлетавшей и колыхавшейся, словно облако. В таком наряде девочка парила, как и хотел постановщик ее номера. Она была теперь совершенно на своём месте. Даже скользящая в движениях резкость и бесшабашная отвага, не подходящая фее, придавали Меллисе дополнительное очарование.

Никко не отставал от нее. Прыжок в горящий обруч был последним трюком в их номере. После этого дети раскланивались, взявшись за руки. Лошади грациозно преклоняли колено, и вся четвёрка удалялась. Синьор Клоун улыбался аплодисментам, стоя в центре арены. Потом демонстрировал, как умеет кланяться его ослик. Это было ужасно смешно.

Номер с корзинкой поставили во второе отделение программы. После него шёл конный аттракцион.

Синьор Кальяро выводил свою великолепную конюшню. Белые, рыжие, пегие лошади вальсировали, выстраивались в узоры и показывали чудеса красоты синхронного танца. Их было двенадцать, в том числе и те две, что выступали с детьми. Музыку менуэта играли супруги Жармон, лошади танцевали, будто бы вовсе не нуждаясь в напоминаниях дрессировщика. Кальяро был только дирижер этого аттракциона.

Лошади еще кружились, когда на арену выходили жонглёры, Энрико и Марио. Они жонглировали факелами, но их основной номер проходил самым первым, в начале представления. А теперь они вышли на завершение.

Постепенно выходили все артисты. Манеж заполнялся людьми; лошади цепочкой исчезали за кулисами. Кальяро поднимал руки, приветствуя публику; артисты делали последний поклон.

Представление окончено.

Меллиса очень любила последний поклон. В этот день она чувствовала свое полное право стоять на манеже рядом со всеми. Она послала публике воздушный поцелуй и грациозно склонилась в реверансе. Ее, всё-таки, столько лет обучали хорошим манерам…

Номер Никко и Меллисы пользовался успехом. Главная обкатка его на публике, после премьеры в Безансоне, проходила в Швейцарии и Австрии. Чувствительные тирольцы* готовы были слёзы лить от умиления именно за то, что видели "такую хорошенькую девочку". Синьор Клоун умел смотреть на будущий номер глазами публики. Он кое-что понимал.

Очень быстро Меллису прозвали "Крошкой Из Корзинки". И зрители, и все друзья стали звать ее мадемуазель Дюпанье*, если желали поддразнить ее или наоборот, польстить ее славе. Швейцарцы, не понимая таких тонкостей, сразу решили, что это фамилия артистки, чем и дали повод всем шуткам.

Меллиса нисколько не возражала. По ее мнению, мадемуазели де Бриз уже давно не было на свете. Что ж, одна умерла, да здравствует новая маска! Да здравствует мадемуазель Дюпанье!

Фамилия получилась совершенно приютская, как у Аньес Деларю*, но Меллису это только забавляло. Она давно уже с иронией относилась к своему герцогскому происхождению, хотя в собственной голубой крови не сомневалась. Но даже Никко, своему ближайшему другу, почти брату, Меллиса не рассказывала об этом.

Они вообще не говорили о ее прошлом. Ни разу. Только однажды, увидев охотничий нож Меллисы и воспылав страстной завистью, мальчишка осмелился спросить "откуда?" Меллиса рассказала, что нож выкупила у одного бродяги в обмен на свою собаку. Она долго объясняла, что это был "не совсем уж ее собственный пёс", просто он защищал ее и любил. Но когда захотел уйти с бродягой, не даром же было его отдавать!

Меллиса очень старалась оправдать свой обмен в глазах Никко, обожающего животных. Но мальчишка всё понял правильно и не осуждал ее. Ему очень понравился нож. Однако Меллиса не променяла бы теперь этот свой талисман даже на тигра Лигара, так что Никко нечего было ей предложить. Оставалось завидовать тайно или придумать что-нибудь ловкое. Никко быстро сообразил, что можно сделать.