Маска: история Меллисы де Бриз - страница 56

Меллиса знала себя: прежде, чем почувствовать скуку и пресыщение, ее деятельному уму удавалось переключиться на другой предмет или хотя бы на другие грани того же предмета. Она никогда не скучала. Когда ей надоело просто глазеть по сторонам, оценивая роскошное убранство залы, глаза Меллисы стали смотреть по-другому. Невольно она поняла, что есть на карнавале персоны, которых узнают под любой маской, и все с ними считаются.

Дож и его приближённые всё время держались в стороне. Праздник вращался вокруг них, оставляя правителя Венеции и его свиту в центре своего колеса. И само колесо было послушно им. Музыка замолкала и возобновлялась по их желанию; повинуясь взгляду или слабому, почти незаметному жесту к ним приближались избранные гости.

Некоторые люди, по всей вероятности, не только веселились здесь, но и беседовали о делах. Их группки определялись тем, что были постоянно в центре маршрутов слуг с подносами, на которых стояло угощение и напитки.

Кроме деловых кругов, можно было легко определить семьи юных девиц на выданье. Их всегда приглашали танцевать и отводили после танца в одну и ту же точку. Колонна ли, столик, или бархатная скамеечка там находилась, но девушку отводили туда, передав снова в руки семьи, под охрану матушек, бабушек, тётушек и верных служанок, более грозно взиравших на кавалеров, чем любая строгая тетушка. Из-под их опеки и получали девицу для следующего танца.

Совсем по-другому вращались свободные гости, это Меллиса чувствовала по себе. Для нее в зале не было ни недоступных границ, ни укромного уголка. Она не чувствовала себя чужой, но жалела, что рядом нет никого из тех, кто знает ее без маски. Меллиса с грустью думала, что когда она расскажет друзьям о своём приключении, никто не сможет вспомнить этот бал вместе с ней. Да и представят они дворцовую роскошь и маскарадную круговерть не полностью и с трудом. Жаль…

Меллису совсем не волновало, что какой-то маркиз и два герцога собираются драться из-за нее. Она не принимала их игры и клятвы всерьёз. Себя Меллисс называла то княгиней, то баронессой, не назвав ни разу своего имени. Тех, кого следовало, все знали и так. Меллиса тоже быстренько изучила всех важных гостей и старалась не шутить с ними. Тем более, что под одной из масок ей почудились рыжие усы графа Рочелли, который вполне мог быть здесь. Меллиса следила издали за высоким военным в сером камзоле и гадала, он это или нет? Потом, рассердившись на саму себя за подобные глупые мысли, смело пошла навстречу опасности. Она даже танцевала с этим синьором и окончательно убедилась, что боялась напрасно. Это совсем не Рочелли. Ни этого голоса, ни манер Меллиса не знала. Она снова успокоилась и стала наблюдать за другой персоной, которая внушала ей настоящий живой интерес.

Это была молодая очень знатная дама в светлом платье. Она оказывалась в центре любой компании, к кому бы ни подошла. Знатнейшие хозяева маскарада оказывали ей знаки почтения, из этого Меллиса и заключила, что дама занимает весьма высокое положение в здешнем обществе. У незнакомки была самая модная причёска с широкими локонами по бокам, низкое декольте на платье и длинный широкий шлейф. Белокурые волосы переливались радужными блёстками из-за той особой пудры, которой посыпают свои причёски знатные дамы.

Меллиса удовлетворённо подумала, что ее собственная грива отливает иссиним блеском и так, без помощи фиолетовой пудры. Но это было слабым утешением, по сравнению с великолепием незнакомки. Впрочем Меллиса знала, как зовут даму — графиня Лоренца д’Армонти. Но это имя ничего бы ей не сказало, если бы обладательница имени не была так хороша.

Графиня держала в руке жёсткую полумаску на длинной тросточке. Этот бело-золотой предмет напоминавший сердечко иногда кокетливо прикрывал ее лицо, но чаще Лоренца д’Армонти оставляла свою красоту открытой. Она непринуждённо вращалась в собравшемся обществе, ее все знали, а она… неизвестно. Но каждый хотел быть замечен графиней. Меллиса видела в этой женщине такую же стать, как у своей подруги Эсмеральды. Хотя графиня была гораздо ниже ростом, но она не уступала в значительности королеве манежа.