Маска: история Меллисы де Бриз - страница 60

— Оставьте ее и вообще, убирайтесь отсюда! — резко сказала Лоранс. — Не забывайтесь, граф. За дела в Венеции отвечаю я! Кстати, что у вас с лицом?

Выругавшись и безуспешно пытаясь остановить кровь, граф отступил.

Когда мужчины ушли, Лоранс снова засмеялась так же беспечно, как на балу. Она взяла Меллису за руки и усадила на кровать. Сама крикнула слуге, чтобы принёс вина и сладкий пирог. Потом присела рядом с Меллисой.

— Ты очень милое создание, мадемуазель Из Корзинки, — заметила она весело. — Как тебя называть попроще?

— Меллиса, — хрипло ответила та.

— Да-да, конечно. Ты — француженка, правда?

— Угу.

— Так же как и я. Можешь называть меня Лоранс. Я вовсе не графиня, я шпионка кардинала де Ришелье*.

— Ни за что бы не догадалась, — мрачно ответила Меллиса, глядя в сторону. Лоранс снова весело рассмеялась.

— Не злись. Думаю, мы еще станем друзьями. О, мужчины! Разве они что-нибудь понимают в наших делах? И не способны понять! Бедный Симха, он действительно способен убить быка, но разве он может оценить важность для жизни такой детали, как женская причёска! У тебя очень красивые волосы, Меллиса.

— Угу. Я специально растила их для такого случая.

Лоранс оценила ее чувство юмора. Когда она отсмеялась, предложила Меллисе свою помощь. Но Меллисс возразила, что ничего у нее не болит, и ничего она не хочет. Хочет уйти.

— Это невозможно, — просто сказала Лоранс. — Лучше поешь. Ты любишь пирог с вишнями?

Меллиса любила сладкое. Но сейчас ее интересовало другое.

— Я что, буду сидеть здесь, пока не состарюсь и не умру? — едко спросила она.

— Разумеется, нет! Мы уезжаем сегодня вечером, — сообщила Лоранс. — Ты останешься со мной, если хочешь.

— А если не хочу, утопите в канале? — спросила Меллиса.

— Не думаю. Скорее, тебя просто посадят в тюрьму, а оттуда поедешь в колонии за океан. Ты ведь не слышала ничего важного. Главное, чтобы не болтала никому, вот и всё.

— Прекрасно, — саркастически заметила Меллиса. — Будь я мужчиной, мне проверили бы под честное слово, что я не разглашу вашей "великой тайны"?

— Нет, конечно, — улыбнулась Лоранс. — Мужчин убивают совершенно без церемоний.

— Спасибо!

Но раздражение Меллисы быстро прошло. Его сменила растерянность.

— А как же цирк? — спросила она.

— Им придется уехать без тебя. И сегодня же.

— Нет, — тихо, но упрямо возразила Меллиса.

— С ними ты всё равно не останешься.

— Пусть. Но их оставьте в покое.

— Твои циркачи должны уехать из города. Это предписание властей, — с сожалением (настоящим или нет) сказала Лоранс.

* Арман-Жан дю Плесси, герцог де Ришелье (1585–1642). Епископ и советник при короле Генрихе IV, всемогущий кардинал Франции, глава королевского совета, первый министр при сыне Генриха, Людовике XIII (1601–1643, король с 1610).

— Если не можете разрешить им остаться, платите неустойку. Наша труппа собиралась стоять здесь до конца карнавала.

— Какое совпадение! — заметила Лоранс. — Мы, представь, тоже уезжаем из-за тебя раньше, чем собирались!

— Мне наплевать. — Меллиса вздохнула: — Мы с таким трудом пробирались в этот жуткий город… Заплатите хотя бы триста золотых, — жестко сказала она, — не то я убегу! Поверьте, я смогу сбежать по дороге.

— Хорошо, хорошо, — примирительно согласилась Лоранс. — Они получат свои триста золотых, раз тебе так хочется. Похвально, что ты заботишься о друзьях. Что еще?

Меллиса задумалась. До этого простого вопроса она не представляла всерьёз, что у нее начнётся новая какая-то неизвестная жизнь. Она чувствовала, что Лоранс для чего-то нужно ее согласие. Меллиса немного помолчала, принимая важное решение.

— Платите пятьсот, — тихо сказала она, — тогда я останусь.

Лоранс всплеснула руками:

— Это очаровательно! Какая наглость! Нормальные пленники с помощью выкупа обычно приносят доход своим хозяевам. А ты, похоже, решила разорить нас! Но отчего-то я испытываю к тебе дружескую симпатию. Ты мне нравишься. Представляю, сколько еще трудностей ты нам доставишь!

— Вас часто подводит предчувствие? — спросила Меллиса, беря с блюда кусок пирога.

— Никогда.

Жуя пирог, Меллиса очень одобрительно кивнула. Видимо, похвала относилась не только к еде, но и к проницательности Лоранс.