Маска красной смерти - страница 50

— Вы должны уйти, — второй охранник, похоже, готов вызвать подкрепление. Элиот вытаскивает меня из тюрьмы, спроектированной точно для моей матери, через внешнюю комнату, при этом возвращая свою маску на место. Он переплетает свои пальцы с моими. Мы идем медленно, хотя мои инстинкты кричат бежать, мимо пушки, вниз по спиральной лестнице башни. Когда мы возвращаемся в основную части крепости, он бросает мою руку.

— Великолепно. Они не станут говорить о племяннике принца, шныряющем везде, где ему быть не положено. Они будут говорить о мистере Элиоте и его прекрасной невесте, которые друг от друга не могут оторваться, — это глупо, но я думаю о служанке, шпионке Элиота. Представляю, как она будет себя чувствовать, когда услышит эти шепотки. Если она рискует жизнью ради шпионажа для него, вероятно, она в него влюблена.

— Идем, самое время пожелать моему дядюшке доброго утра, — говорит он. Я чувствую себя так, словно кто-то схватил руками мое горло. Как я смогу находиться в одной комнате с его дядюшкой? Я бы хотела никогда не видеть Принца Просперо снова. — Прости, — говорит он, оборачиваясь, когда понимает, что я остановилась за ржавыми доспехами. — Я был уверен, что ты знаешь.

— Нет, — признаюсь я.

— До прошлой ночи я думал, что причиной была... — он колебался, а я ждала, что он продолжит. — Я думал, что причинами того, что ты не хотела моих прикосновений, был мой дядя и твоя мама.

Я качаю головой.

— Я избегаю любых прикосновений. Не только твоих, — его дядя и моя мама. Правда дает ростки. Он не забросил меня. — Элиот, я не могу на него смотреть.

— Ты должна. Улыбайся. Веди себя нормально. Не позволяй ему увидеть, что ты сердишься, — необходимость забвения сейчас сильнее, чем когда-либо, сильнее, чем ночью, когда я впервые встретила Элиота. Я не должна просить его об этом. Он достает шприц из кармана.

— Это поможет?

Я не должна это принимать. Я знаю, но должна перестать думать некоторое время. Потому я протягиваю руку.

Почти как раньше, но только теперь я знаю Элиота и почти ему доверяю.

После, я могу ходить и делать такое выражение лица, которое хорошо напоминает улыбку. Я совершенствовала свою фальшивую улыбку. Это не трудно, когда ты полностью онемел.

Я смотрюсь в зеркало, представляя, как выглядели бы мои глаза, если бы были больше.

— Ты выглядишь хорошо, — говорит Элиот. — Ты всегда выглядишь хорошо. Это восхитительно. Впервые, когда я тебя увидел, ты лежала на ковре в зеленой комнате Клуба Разврата. Я подумал, что ты умерла. Полагаю, это первая возникающая мысль о том, кто лежит на полу. Ты была красива, я обрадовался, когда твои ресницы задрожали, и я увидел, что ты жива.

Он тянется пальцами к вороту моего платья, будто хочет поправить его, хотя я вполне уверена, что поправлять его не нужно.

— И красотой меня непросто впечатлить, — добавляет он.

Элиот останавливается, чтобы собраться с духом, глубоко вздохнув несколько раз перед тем, как мы заходим в тронный зал. Я должна ощущать страх, или отвращение, или испуг, но не чувствую ничего.

Людской поток устремляется к одной из дверей, и слуги следуют за ними, несут бутылки вина и корзины с угощениями.

— Мы собираемся выйти наружу, — говорит Принц Просперо. — Насладились временем, проведенным вместе?

— Колесный пароход? — спрашивает Элиот, игнорируя инсинуации в вопросе дяди.

Придворные изучают меня. Я играю с бриллиантом на пальце, думая о том, какое имеют значение бриллианты в мире, в котором болезнь скользит через воздух в наши горла. Ненавистный бриллиант разлагает свет газового канделябра на тысячи цветов, прекрасных и бесполезных.

— Как красиво, — говорит придворная дама. Взгляд на ее лице полон неподдельной зависти. — Элиот недостаточно часто посещает дворец.

— Истинная правда, — Элиот сжимает руки на моих плечах.

— Но ты мог бы здесь жить, — говорит девушка.

— Да, — его тон нейтрален. — Я не могу представить ничего более ужасающего, а ты? — шепчет он прямо мне в ухо.

— Мы живем в страхе перед недовольством твоего дяди, — она вздрагивает. — Перед отсылкой обратно в город. И ты все еще выбираешь эту жизнь. Должно быть, ты очень смелый.