Маскарад - страница 18
Я не отводила от королевы взгляда, чтобы только не видеть, как погибнет олень. Конечно, это слабость, но я ничего не могу с собой поделать!
Граф и принц одновременно восторженно воскликнули, а королева удовлетворенно улыбнулась. Я поняла: все кончено, бедный олень мертв.
Королевские егеря, одни верхом, другие — спешившись, принялись отгонять собак от добычи, которую те могли разорвать на куски.
Граф и принц поздравляли королеву с великолепным охотничьим трофеем. Потом граф что-то сердито крикнул своим людям, и один из грумов привел коня под дамским седлом.
Но охота уже закончилась. Королева спешилась, и ее примеру последовали остальные.
Главный ловчий поднес королеве нож, чтобы она вонзила его в оленью тушу первой, но Ее Величество жестом указала ему на принца Свена. Тот принял нож, отвесил ей низкий поклон и приблизился к бездыханному животному.
Джон помог мне спешиться с негодяя Бориджа. Когда я освободилась из кольца рук своего провожатого, он как-то странно взглянул на меня и прежде чем я смогла поинтересоваться, все ли в порядке, увлек на другую поляну, покрытую большой белой скатертью, вокруг которой устроившиеся на деревьях музыканты исполняли бодрые охотничьи мелодии.
Я почувствовала, что просто умираю от голода. На скатерти были живописно расставлены затейливые сдобные пироги с начинкой — видов восьми, холодные мясные закуски, сладкие булочки, сливочное масло, сыр, эль и медовуха.
Королева села в предложенное ей кресло, жестом попросив меня расправить юбку ее охотничьего костюма.
— Ну, леди Грейс, — сказала она, беря с блюда, преподнесенного ей графом Лестером, маленький пирожок со свининой. — Что вы об этом думаете?
— Ну… — протянула я, беря большую салфетку и расправляя ее на коленях королевы. — Я безумно испугалась, Ваше Величество, решив, что вы вот-вот упадете…
— Черт подери, Грейс, даже если бы я и упала? Что с того? — пожала плечами королева. — Такое случается сплошь и рядом.
Вспомнив мертвенно-бледное лицо графа Лестера, я решила промолчать.
— Грейс, думаю, не стоит никому рассказывать об этом дурацком седле, — небрежно обронила королева.
— Конечно, Ваше Величество, — удивилась я.
Заметив мою растерянность, королева уточнила:
— Графа Лестера чрезвычайно расстроило это досадное происшествие. Я была вынуждена приказать ему прекратить извиняться!
— Принц Свен, который вас спас, расстроился еще больше, — отважно вставила я.
Королева бросила на меня предостерегающий взгляд, но потом улыбнулась.
— Тихо. Не будем об этом больше, а то пойдут всякие сплетни! Это всего лишь случайность, и со мною все в порядке.
В это мгновение рядом с нами появились леди Сара и леди Джейн. Королева с заговорщицким видом подмигнула мне и жестом отослала прочь.
Леди Джейн вся пылала от негодования, а леди Сара, похоже, продиралась сквозь чащу — у нее в волосах застряли листья и ветки. Оказывается, обе они заблудились и пропустили выстрел королевы.
Выйдя на поляну, музыканты принялись исполнять веселые мелодии. Я получила разрешение не участвовать в забавах из-за своей больной лодыжки…
Черт побери! Я вдруг вспомнила, что совершенно забыла о своей хромоте, когда Джон помогал мне спешиться! Наверное, поэтому он так странно на меня смотрел…
В разгар веселья на поляну неожиданно выскочили придворные акробаты, одетые в костюмы разных сказочных существ. Их предводителем был Мазу в костюме Пака, рядом катился колесом цыганенок Пит. Потом сказочные персонажи вооружились длинными шестами и затеяли потешный бой, который постепенно перерос в шумное сражение.
Мазу влез на дерево, зацепился за ветку коленями и, повиснув вниз головой, принялся обстреливать придворных «леденцами для поцелуев», конфетами и цукатами. Пит устроился на ветке над ним и затянул высоким и чистым голосом песенку.
Музыканты заиграли танцевальные мелодии. Придворные дамы и королевские фрейлины поднялись с травы и принялись выделывать со шведскими вельможами танцевальные па, сопровождая фигуры танцев беспрестанным хихиканьем и хлопаньем ресниц.
Среди королевских гончих случилась небольшая потасовка из-за разложенных на земле деликатесов. Это здорово развеселило Ее Величество, она хохотала до упаду.