Маски - страница 6
– Как мило! Он просто обязан поехать с нами. – Из недр машины зазвучал веселый молодой голос, и, как только Ясуко отступила и ее фигурка в красном перестала загораживать вид, показалось лицо Миэко Тогано. – Забирайтесь скорее. Сзади хватит места для Ясуко и еще одного.
– Я впереди сяду. – Микамэ поспешно занял место слева от водителя.
Ибуки последовал его примеру и уселся рядом.
– Но здесь и правда довольно места…
– Все в порядке. Мне нравится видеть, куда меня везут. – Микамэ обернулся, чтобы поздороваться с Миэко как полагается. – Как поживаете, госпожа Тогано? Я случайно налетел на Ибуки в кофейне вокзала, и эта поездка к мастеру Но показалась мне такой заманчивой… однако слово, по-моему, не совсем подходящее, да? Как бы то ни было, я безмерно рад тому, что еду с вами. Вы уверены, что это удобно?
Ибуки улыбнулся, заметив, что Микамэ перешел на ровный дружеский тон, столь характерный для людей его профессии.
– Вы знаете дорогу?
– Да, господин Якусидзи прислал за нами машину.
Это Ясуко поддержала попытки Микамэ завести разговор, Миэко же откинулась на подушки и только кивала или улыбалась, соглашаясь со всем, что говорит невестка. Рядом с ней Ясуко казалась бодрой и немного настороженной. Микамэ вспомнил о сравнении Ибуки, о непропорциональных композициях древнекитайских живописцев и японских мастеров укиё-э[5]; но ему самому Миэко напоминала не столько несоразмерные портреты красавиц из «веселых кварталов», сколько грубоватый фон – тяжелую, витиевато украшенную ширму или огромное цветущее дерево, рядом с которым Ясуко казалась еще моложе и очаровательнее.
За окнами мелькнул длинный мост с декоративными колоннами, следом появились черепичные крыши храмового комплекса. Микамэ представления не имел, в какой части города они находятся. Машина несчетное число раз свернула на узкой улочке, с трудом протиснувшись сквозь ряды домов, затем остановилась, и все выбрались наружу. Мощенная камнем тропинка длиной в десять-двадцать сяку[6] вела к городскому особняку с табличкой «Якусидзи» на двери.
Стоявшая на пороге молодая женщина с огромными глазами и тонюсенькими бровями низко поклонилась, едва завидев Миэко с сопровождением.
– Добро пожаловать! Я так рада, что вы нашли для нас время. Мои отец и брат с нетерпением ждут вашего визита. – Тоэ, дочь Якусидзи, говорила на токийском японском с явным налетом влияния Киото. Она с бесчисленными поклонами пропустила гостей в прихожую.
Ибуки и Микамэ, которые видели Якусидзи только на сцене, удивились, насколько дом владельца театра смахивал на жилище заурядного торговца. Тесная прихожая вела в гостиную размером примерно девять на двенадцать сяку – такую маленькую, что дзабутоны[7] для четверых гостей заняли почти все пространство пола. Микамэ – человек внушительного роста и комплекции – аккуратно подобрал колени, и теперь казалось, что ему ужасно неудобно.
– Отец уже давно прикован к постели, – рассказывала Тоэ, подавая чай со сладостями. – Он так сожалеет, что не может встретиться с вами сегодня.
В конце коридора мелькнула фигура женщины средних лет в переднике и с подносом в руках, как будто подтверждая, что в доме находится лежачий больной.
– Что с вашим отцом? – поинтересовалась Ясуко.
– Рак желудка. Он уже так давно болеет, что даже лица не осталось, одни кости торчат. – Тоэ печально нахмурила тонкие брови. – Иногда во сне он так похож на маску Потерянного человека, что мне страшно становится. Я теперь даже смотреть на эту маску не в состоянии.
– Могу себе представить, – сочувственно кивнула Миэко.
Ясуко тут же последовала ее примеру.
– Это было в одном из ваших стихотворений, если я не ошибаюсь? Помните, мама, то, за прошлый месяц… – Она вопросительно поглядела на свекровь.
– Боюсь, нам не следовало приезжать. Мы доставили вам столько беспокойства…
– О нет, вовсе нет! – Тоэ удивленно распахнула огромные глаза. – Костюмы все равно проветриваются, и папа подумал, что это прекрасный случай поглядеть на них, госпожа Тогано. В прошлом году мы расширили сцену – к несчастью, за счет всего остального дома! – и нам бы хотелось показать вам ее, пока вы здесь.