Масонство и глобализм. Невидимая империя - страница 4

Это не секретное общество, поскольку его храмы известны, а некоторые даже публикуют имена своих членов. Но в строгом значении слова, это общество с секретами. Они касаются обязательств его членов, способов, с помощью которых они распознают друг друга (пароли, рукопожатия и др.) и некоторых частей их ритуала.

Оно носит религиозный характер, но это не религия. Оно основано на главном принципе Братства человека под отеческой опекой Бога, и каждый, кто приходит в ложу, должен верить в Бога. Ни от кого не требуют объяснить, каким образом выглядит его вера в Бога.

Одной из целей масонства является совершенствование людей. Его учение включает братство, мораль, справедливость, терпимость, гражданственность, воспитание и свободу идей, религиозного выбора и выражения мнений».

Собственно, эти разъяснения мало чем отличаются от энциклопедических статей, вроде весьма подробной из словаря Брокгауза и Ефрона (1902 г.) — «Масонство задается целью нравственно облагораживать людей и объединять их в началах братской любви, равенства, взаимопомощи и верности» (Г. Лучинский) или из Большой Советской Энциклопедии, в которой отмечалось, что масонство — «это религиозно-этическое движение, возникшее в начале XVIII века в Англии и распространившееся затем во Франции, Германии, Испании, России, Дании, Швеции, Индии, США и др». Цель его — «объединение людей на началах братства, любви, равенства и взаимопонимания» (Ю. Лотман). Указывается, что первое известное объединение — «Великая ложа» была создана в Лондоне в 1717 году, что масоны чтут Бога как «великого Архитектора Вселенной», что первоначально их ложи состояли всего из «братьев» трех степеней — ученики, подмастерья и мастера, взяв за образец категории средневековых строителей. Такое масонство называлось «голубым», или «Ложа ремесла». Позднее были созданы более высокие надстройки, достигшие в «классическом» так называемом «шотландском» его направлении тридцати трех степеней. И хотя в первых документах масонства, так называемой «конституции Андерсена» (1723) отмечалось, что на заседаниях лож «нельзя говорить о политике и спорить по религиозным вопросам», цели и формы масонства оставались для широкой публики неясными. Масонство, ссылаясь сперва на традиции «каменщиков», а затем древних рыцарей, множило свою иерархию, создавало все большее число направлений, отличавшихся своими ритуалами и правилами (всего более 250 направлений). Но для чего оно множило ряды, охватывало «всю землю», являлось ли своего рода партией либо оставалось «движением», а главное, какие доктрины изучало и разрабатывало на заседаниях лож и более высоких этажей — капитулов и ареопагов, верховных советов, какая координация имелась между его звеньями, — все это оставалось неизвестным. Поиски высших истин? Но каких? Поклонение Великому Архитектору? Но кто он, и в чем заключается служение ему? В брошюрах больше говорилось о том, чем не является масонство. (оно не секретное, не благотворительное общество, не религия, а нечто религиозное). Такие ответы скорее порождали новые вопросы.

«Человек с улицы», как оправдывались идеологи этого движения, не дорос до понимания основных масонских доктрин, к «истине» могут приблизиться лишь «посвященные», избранные. Но и им она открывается не сразу, а по мере возвышения по ступеням иерархии, установленной внутри тайного общества. Основная масса «каменщиков» так и остается до конца своих дней в «начальной» школе масонства, на ее «голубом» этаже, вмещающем «учеников», «подмастерьев» и «мастеров». Эти три начальные ступени и составляют Великие ложи отдельных стран. А выше — в специализированные «капитулы», руководящие движением, проходят немногие, отсеиваясь по мере следования к высшей для основного, так называемого «шотландского», направления масонства 33-й степени. (Их может быть в ряде других направлений и больше — до 99.)

Любознательным масонам внушают, что высшие познания возможны лишь через «откровения», эзотерическим путем, их нужно познать скорее сердцем, чем умом.

«Но это, — замечают масоны, — не значит, что мы скрываем от вас нечто плохое. Мы добиваемся добра и справедливости. Разве не наш лозунг «свобода, равенство, братство» начертала на своих знаменах Великая французская революция? Разве не говорят о достоинствах «братства» имена входивших в его ряды Вольтера и Дидро, Байрона и Гёте, Моцарта и Гайдна, Гарибальди и Мадзини?»