Мастер Чен-Чжэн - страница 6

Еще до этого случая он решил, что отправится домой в По. Ведь, как известно, одно место ничуть не лучше другого. Кроме того, у него есть шесть братьев и сестер, которых он никогда не видел; а не навестить отца с матерью после стольких лет отсутствия было бы попросту невежливо.

Его возвращение в По стало праздником для жителей. В честь By — хоть он и был местным — была зажарена на угольях целая свинья. Старый Линь Шу смахнул пыль с бочонка своего лучшего пива и наполнял чаши, едва они успевали опустеть. Аромат благовоний разносился по всей деревне.

Дети исполнили для него танец Сороконожки, который последний раз исполнялся три года назад в честь Шестой жены Императора. Все пили, ели и веселились. Женатые и замужние, а также те, кому только предстояло вступить в брак, совокуплялись в кустах. Было так же весело, как на празднике Весны или Урожая.

Отец By, в свои шестьдесят не утративший стати, просто сиял от радости за сына.

— Это мой сын! — говорил он каждому, кто появился в По уже после принятия By в монастырь, хотя все и так это знали. Любая деревня, сын или дочь которой были удостоены такой чести, приобретала известность. В конце концов, разве не поэтому всего лишь три года назад здесь побывала Шестая жена Императора?!

— Он был настолько неуклюж, — говорил отец, — что я сразу понял — бочара из него не выйдет. Поэтому ему и пришлось стать учеником в храме.

Все рассмеялись. By понял, что слава сына падает и на его отца, что радовало, но одновременно печалило. Ведь говорил мудрец, что человек должен быть важен сам по себе? И с этой Печалью ему предстоит встретиться сегодня вечером в Мире Духов.

Мать By, теперь уже дважды бабушка благодаря брату Лену, представила его своим подругам. Она была старостой По, проявляя на этой должности изрядную гибкость ума в разрешении разных проблем.

— Нет, вы только посмотрите, какие прекрасные зеленые одежды на нем! — восклицала она. — Вы, наверное, знаете, этот цвет дозволен только монастырю Чен-чжэн.

Это тоже было известно всем, но ей нравилось таким образом обращать на себя внимание. By снова вспомнил слова мудреца и решил, что бой с Печалью будет не таким уж легким.

Чуть позже, когда почти все односельчане, чьи желудки наполнились пивом и мясом, разошлись по домам, к нему осторожно приблизился деревенский писец. Это был молодой человек, поскольку старый умер два года назад. By узнал это по изменившемуся почерку в письмах.

— Говорят, что Вы понимаете несколько языков, — начал он издалека. — А также можете писать на них.

— Это правда, — ответил By. — Я могу говорить на семи языках, хотя читаю лишь на четырех из них.

— Даже, как я слышал, знаете Обратные закорючки?..

— Не смею отрицать.

— Человек Вашей мудрости и учености наверняка многим занят и о многом должен заботиться. Но мне кажется…

By чуть приподнял бровь, разрешая задать вопрос.

— …что, если Вам случится ненадолго задержаться в По, то Вы не откажетесь обучить Вашего ничтожного слугу таинствам Обратных закорючек?

До этого самого момента у By не было никаких планов на будущее. Конечно, было бы занятно заглянуть за край земли. Но не станет ли он полезней здесь, в По? Все люди должны где-нибудь жить, и По ничуть не хуже любого другого места.

Конечно, он с легкостью бы мог найти место при Императорском дворе и даже давать советы самому Императору. Но разве Император дышит не тем же воздухом, что и другие? Вряд ли его дерьмо пахнет приятнее, чем любое другое — это так же непреложно, как наступление ночи. Демон Честолюбия никогда не досаждал By.

— Почту за честь, — улыбнулся он.

Так By остался в По. Он построил себе дом, а чуть позже — маленький, но очень красивый храм, посвященный Богине Удачи. Для собственного пропитания он завел сад и огород, жители приносили ему подарки, и он ни в чем не нуждался.

К нему обращались как к старейшине, человеку необычайной мудрости. Ему, едва достигшему двадцати четырех лет, это поначалу было необычно. Хотя By знал намного больше любого односельчанина. С легкостью принял он на себя роль учителя.

Писца он учил языкам, детей — счету и истории. Взрослым преподавал медицину и астрономию. А когда — это бывало действительно редко — By был не в состоянии ответить на вопрос, он пожимал плечами и говорил: