Мастер икебаны - страница 18

— Нет, не волосы. Ваши глаза! Они усталые и безутешные.

Будешь тут безутешной. Но рассказывать консьержу о причинах своей усталости я не собиралась.

Про убийство в школе Каяма скоро передадут по телевизору и напечатают во всех таблоидах.

— Я пришла к Лиле Брэйтуэйт. Апартаменты номер семьсот два.

— Она вас ждет? Ну, так идите. Я и звонить ей не стану. — Он тяжело вздохнул, перед тем как задать свой главный вопрос: — А когда же вернется в Токио господин Глендиннинг?

— Никогда. — Я была на удивление спокойна. Я могла бы сказать ему, что смерть, увиденная вблизи, может расстроить девушку ничуть не меньше, чем неверный возлюбленный, но я просто попрощалась и направилась на седьмой этаж.

Найти дверь Лилиной квартиры, сплошь разрисованную детьми, было нетрудно. Я постучалась осторожно, чтобы не задеть рисунка, прилепленного над дверной ручкой, и хозяйка мне открыла. На Лиле были лазоревого цвета легинсы для аэробики и белая футболка. За ее мускулистую, стройную ногу цеплялась девочка лет трех. Двое других малышей, судя по довольным воплям, наслаждались в соседней комнате мультфильмом про кота Дораэмона.

— Как сказать по-японски «добро пожаловать»? — спросила Лиля скучным голосом. — Иррасаи? Горничная еще не явилась, так что извини за беспорядок.

— Мамми, а сейчас я хочу крекер, — заявила малышка, и пока Лиля ходила на кухню за пачкой, я немного огляделась в гостиной, по форме похожей на ту, что была у нас с Хью Глендиннингом, но совершенно иной по интерьеру.

Старинный китайский ковер, усыпанный пластиковыми динозаврами; чайный столик розового дерева, заставленный чашками с недопитым чаем и яркими цветными ведерками; роскошный тансу — сундук эпохи Мейдзи, — задвинутый к стене и укрытый полиэтиленом от безжалостных детских ручек... Неужели этого хотел Хью, когда заговаривал со мной о семье и о доме? Черт, я все-таки вспомнила его. И как тут не вспомнить?

Вернувшись, Лиля засунула крекер в широко разинутый ротик дочери и потащила ее в соседнюю комнату, где надрывался телевизор, потом она плотно закрыла дверь и подошла ко мне.

— Здесь такой безумный хаос, пойдем лучше на кухню.

Я смахнула овсяные хлопья с кухонного стула и устроилась за отскобленным дочиста деревянным столом, на котором красовался кувшин с белыми и розовыми розами, наверняка купленными в «Волшебном лесу», в двух кварталах отсюда.

Лиля поставила в микроволновку две чашки с чаем, плеснула в них молока, не спрашивая меня, стану ли я это пить, а когда я попросила сахару, размешала его сама, как будто я была одной из ее малышек. Все это время она не переставала говорить, как она безумно рада, что у кузена Ричарда завелась нормальная подружка, потому что родители безумно волновались, а она, Лиля, так старалась найти ему подходящую пару, но все кончалось безумно плохо.

Я слегка насторожилась, но решила пока промолчать.

— Что ты хотела сказать про Каяма? — Я поставила на стол свою чашку с невыносимо сладким чаем. — Ты ведь хотела поговорить со мной об этом, не так ли?

Лиля напряглась, но лицо ее оставалось непроницаемым.

— Я только хотела узнать... Ты что же, знакома с одним из тех полицейских?

— Лейтенант Хата? Заходит иногда. Кстати, в прошлом году здесь, в Роппонги, он расследовал ограбление.

— У нас, в Роппонги-Хиллс? Это невероятно! — Тут она невольно посмотрела на дверь в гостиную, наверное, чтобы убедиться, что детей еще никто не украл.

— Это был редчайший случай, — утешила я Лилю, — буквально единичный. Лейтенант Хата допрашивал тебя, верно? У него приличный английский.

— Не думаю, что я его поняла. К тому же я перепутала факты. У него наверняка осталось неправильное впечатление.

— Ты рассказала ему о той ссоре? Между Сакурой и тетей Норие? — Это меня больше всего беспокоило.

— Нет. Он не спрашивал. Зато спрашивал о том, где были все мы в момент убийства, и я... Боюсь, я сказала ему неправду. Только я думаю, что он все равно узнает, и мне придется объяснять все сначала. Это безумно неудобно! — Продолжая говорить, Лиля вытащила чистые стаканы из посудомоечной машины и расставила их на кухонной полке. Ей пришлось встать на цыпочки, и ее короткая футболка задралась, обнажив спину с несколькими длинными свежими царапинами. Детишки поиграли с мамочкой в джунгли и тигров? Жуткое дело — эти материнские обязанности.