Мастер Лабиринта - страница 5

Тьма вокруг. Я замурован в неё.

Обруч щёлкнул и отпустил. Я прижал ладони к вискам, унимая пульсацию крови. Встать не пытался.

- Конечно, будь у меня оборудование, я бы тебе многое мог сказать... Хотя бы электронный микроскоп. Ты сам видишь, в наше нищее время... В порядке твои глаза. Уставшие, но в порядке. К психиатру тебя водили? Может быть истерическое.

Истерическое. Я что, пришёл, чтобы меня оскорбляли?

- Я пишу много. Можно я ещё посижу? От капель всё плывёт.

Я пишу много, потому что когда потеряю окончательно способность различать цвета - последняя стадия диагноза, или, когда ослепну окончательно - если за очередным наплывом тьмы не последует просветление, стану никем. Что за художник без зрения? Пытаюсь успеть - нарисовать лучшее из того, на что способен. Всё - не то. После каждой картины, после каждого наброска я себя ненавижу. Я недостаточно хорош. Недотягиваю. Мне нужно время: научиться, понять, почувствовать, сделать лучше. Не спешить.

-... раз проблема не в сетчатке - значит, в голове. - Голос Риттера отдалялся. Он отошёл к столу, заваленному журналами полувековой давности. Старики не могут приспособиться к новому миру. Чем-то там позвякивал и шуршал.

- Меня много раз обследовали.

- Не рад, что правильно сомневался?

Не знаю. Нет, не рад. Теперь у меня даже вопросов нет, не то, что ответов. Зачем меня обманывать? Ведь если Риттер не соврал сейчас - а я ему склонен верить (я сейчас что угодно склонен, лишь бы не думать о Рыбе), значит, меня опять обманывали. Четыре долгих месяца. Я капал капли, от которых хотелось глаза себе выцарапать.

Те ночи, когда я не вижу спасающейся бегством Золушки, мне снится, что я иду по коридорам, касаясь руками стен, и у меня сухие дыры вместо глаз. Сны о Золушке - отдых по сравнению с ними.

- Я не знаю что делать... Что мне делать, профессор Риттер?

Я льстил специально, никто его больше не называет профессором. Хасан последний, кто называл.

- Раз проблема в мозге - то тебе нужен тот, кто занимается мозгами. Я знаю кое-кого. Доктор Девидофф... не врач, но учёный. Лаборатория на четвёртом уровне. Только тебе туда нельзя ведь?

- Мне и сюда нельзя.

Ещё ниже точно нельзя.

-... Девидофф работает с головами, и там есть всё, что только люди придумали. Кого только нагнуть пришлось, чтобы достать... РЭГ, рентген, ЭЭГ, томограф на 7 тесла, и ещё один ПЭТ... - Риттер перечислял приборы, словно заклинание. Сомневаюсь, что они там есть. Но слушать его было успокаивающе. Он как будто пел, называя смертельно опасные вещи и сожалея об их запрете.

Пел колыбельную.

Я вскочил с кресла. Споткнулся, зацепившись за свой рюкзак, едва не упав и не потеряв направление на дверь и на голос Риттера.

- Сел на место!

Колени дрогнули - я едва не подчинился.

- Вы их вызвали. - Выдохнул я. - Вы их вызвали. Вы же всегда ненавидели корпорации, как вы...?

- Деджовов. Тебя выведут наружу, пока с тобой не случилось.

Наружу, где передадут Экосфере.

Всё всегда происходит именно так, именно худшим из возможных способов.

Я рванул к двери.

Риттер схватил меня за одежду цепкими руками - рубашка затрещала.

- Это мой долг. - Шёпот в ухо. - У каждого из нас свой долг, и ты свой знаешь... найди Девидофф. Или дефендоров, и...

Я вывернулся. Потерял секунду, нащупывая дверную ручку. Я помнил, где она, у меня отличная память. В голове развернулся образ кабинета Риттера: направления, расстояния, формы и цветы.

Выскочив в коридор второго яруса, я поскользнулся и едва не полетел вниз, через балюстраду. Схватился за шершавые перила и почти лёг на них, сбегая по лестнице вниз.

Чернота передо мной, только чернота.

Риттер не преследовал меня. Я слышал, как он вышел, шаркая, и остановился.

Вдогонку донеслось:

- Извини, пацан. Это для твоего же добра. - Громко. Чтобы слышал не только я, но и случайные прохожие. Хитрая старая обезьяна.

Ступеньки закончились. Я нащупал рукой стену, и пошёл вдоль неё так быстро, как мог.

Бежать нельзя - иначе я привлеку внимание деджовов. Риттер вызвал их, они где-то рядом. Стук сердца в висках, в глазах, подгоняет. Ощущение тонн земли надо мной подгоняет. Нельзя этому повиноваться.